Первые два дня я постоянно оглядывалась, ощущая на себе чужой взгляд. Но потом привыкла и перестала обращать на это внимание. Охранники следовали за мной везде. Не ходили, разве что, на мои лекции. Ну и в дом я их приглашать не собиралась. Территорию академии решила пока не покидать – да и незачем мне было. На ужин к родителям Эйта тоже не поехала, разрешив сыну отправиться туда с отцом. Кстати, за Илем тоже приглядывали, но не так явно, как за мной. Да и сам он был предупреждён о возможной опасности, так что за него я почти не переживала.
Всё шло хорошо. Спокойно. Тихо. Вот только без Эйта все мои дни стали похожи один на другой. Одинокое утро, завтрак, работа, общение с коллегами, домашние дела, ужин, сон. Иль, конечно, частенько забегал в гости. И, ясное дело, не мог не спросить, почему я перестала приглашать лорда Бестерли. Вдаваться в подробности не стала. Просто сказала, что у меня сейчас много работы, да и Эйтан постоянно занят. Но между нами всё в полном порядке.
Иль мне не поверил, но задавать вопросов не стал, за что была ему благодарна.
Дожидаясь рассвета одинокими бессонными ночами, я с полной ясностью начала осознавать, что очень привыкла к обществу Эйтана. Что безумно по нему скучаю, и мне совсем не нравится быть одной. Я уже день на третий была готова пойти на попятную, но помнила, что он сам назначил срок в неделю. И как буду выглядеть, если сорвусь к нему раньше? Влюблённой дурочкой, которая не в состоянии удержать свои чувства в узде?
Хотя, как раз в чувствах так и не разобралась. И даже немного завидовала Эйту, ведь он помнил, как относился ко мне в прошлом. Я же пока могла только слушать воспоминания других.
Та любовь, которую испытывала раньше к своему супругу была странным явлением. Она грела мою душу, но только на расстоянии. А вот когда рядом появлялся Серфим, мои чувства к нему притуплялись, закрывались и будто бы даже прятались. Моя любовь была отравлена ментальным вмешательством. Травмирована. Возможно, даже убита. И то, что я сейчас чувствовала к Эйтану, наверное, имело другое определение. Он вызывал во мне интерес, симпатию, будоражил душу. Я обожала его поцелуи, нежные осторожные объятия, его тепло, его ласки. В постели у нас с ним всё было просто восхитительно. Но вместе с тем некоторые его поступки вызывали во мне раздражение. Разве должно оно присутствовать в любви? Не думаю.
И всё же теперь я точно решила, что хочу продолжить отношения с Эйтом. Возможно, даже соглашусь выйти замуж. Но перед этим мне всё же хотелось разобраться в собственных чувствах. И понять, что на самом деле испытываю к Эйтану Бестерли.
***
В субботу у меня в расписании стояли три лекции у вторых курсов. Обычно в этот день занятия проходили легко и быстро. Студенты уже мысленно праздновали окончание ещё одной учебной недели, и в аудитории царило приподнятое настроение.
С группой артефакторов мы распрощались одинаково друг другом довольные. Вторым у меня шёл промежуточный зачёт у целителей. Им нравится мой предмет, так что я рассчитывала, что всё пройдёт легко и быстро. А там останется лекция у боевиков, и домой.
Ещё я всё-таки приняла решение написать Эйтану записку. Пригласить вечером на ужин. Рассказать ему о своих мыслях и выводах, выслушать его. В конце концов, шесть дней это хоть и не неделя, но всё равно уже очень много.
Зачёт прошёл, как по маслу. Хотя, стыдно признаться, я мало слушала ответы ребят. Больше думала о том, что приготовить, что надеть и, главное, что написать в записке. Не хотелось так сходу признаваться Бестерли, что я просто дико по нему соскучилась. Так сильно, что даже работать нормально не могу.
Когда после окончания занятия аудитория опустела, я тоже собиралась выйти, но тут в кабинет вошёл Питер Крит ‒ высокий крупный боевик со второго курса. Один из самых одарённых на потоке.
‒ Питер, не мог бы ты пока подождать в коридоре. Я должна закрыть аудиторию, ‒ сказала ему.
Но он будто меня не услышал. Вместо того, чтобы что-то ответить, закрыл дверь, запечатал её заклинанием и решительно направился ко мне.
‒ Студент Крит, что происходит? – спросила я строго.
Он шёл быстро, в считанные мгновения оказался у моего стола и рывком поднял меня на ноги. Увидев, что его взгляд пуст, я испуганно замерла. Парень совершенно точно был под ментальным внушением. Едва это осознав, я тут же активировала артефакт безопасности.
‒ Питер, очнись! – позвала, пытаясь хоть так достучаться до его сознания. – Что ты делаешь?!
Парень молчал, никак не реагируя на мои слова. Он потащил меня к одному из окон. Я закричала, позвала на помощь. Попыталась вырваться. И Питер даже отпустил меня… ровно на три секунды, пока составлял обездвиживающее заклинание. Да такой силы, что оно мгновенно сожгло все мои защитные артефакты.
Вот теперь мне стало дико страшно. Пульс бился в висках, на глазах навернулись слёзы, но я никак не могла придумать, что делать дальше. Дверь дрогнула. Её явно пытались взломать с другой стороны. Но пока безуспешно.
Тем временем боевик открыл окно – распахнул обе высокие створки. Когда он поставил меня на подоконник, как какую-то куклу, я от ужаса перестала дышать. Была уверена, что сейчас просто сбросит вниз. Но тут парень забрался ко мне. Встал рядом, хоть ему и пришлось для этого изрядно пригнуться.
Перед тем, как этот гад сиганул со мной с третьего этажа, я заметила в его руке круглый красноватый шарик. По виду – стеклянный. Шагнув с окна, Питер раздавил его пальцами. Нас тут же окутал красный густой дым… и в то же мгновение мы приземлились на пол. Вот только этот самый пол находился явно не в академии, а где-то совсем в другом месте.
Я бы огляделась, но всё ещё оставалась неподвижна. Судя по тому, что видела из своего положения, мы оказались в каком-то заброшенном доме. Краска на деревянном полу давно облезла, стены выглядели обшарпанными, а в стёклах на окнах виднелись дыры.
‒ Молодец, Пит! – прозвучал совсем рядом смутно знакомый женский голос. – Прекрасная работа. Неси её в бойню, привяжи к крюку. Пусть повисит, герцогиня недоделанная.
Боевик закинул меня на плечо. Я же только теперь смогла увидеть девушку: стройную, черноволосую. Веронику Моунс. Очень хотелось спросить, что ей нужно? Для чего всё это? Но я всё ещё не могла ни говорить, ни шевелиться.
Питер поставил меня на ноги только в полутёмном длинном помещении непонятного назначения. Тут были и столы, и лавки, а ещё под потолком висело несколько металлических крюков. Парень вздёрнул мои руки вверх, связал их верёвкой и намотал ту на крюк. Не успела опомниться, как он отошёл и потянул за прикреплённую к стене цепь, а я оказалась висящей в воздухе, подвешенной за руки. Запястья тут же прострелило болью, с губ сорвался вскрик… и только теперь стало ясно, что сковывающего заклинания больше нет.
‒ Питер! – крикнула я. – Питер, ты под воздействием! Она менталистка и сумела тебя подчинить! Ты сильный. Борись с этим!
