эту фразу, помощник замолчал, демонстрируя тем самым, что его доклад закончен. Поняв это, Микис развернул кресло и снова оказался лицом к лицу с помощником. За это время он успел выкурить почти всю сигарету и теперь, развернувшись к столу, вдавил окурок в пепельницу. После чего вновь обратился к помощнику:
— А что слышно о нашем схроне в Пахре — Митяя с Мокрым и другими ребятами нашли?
— Нет, они как в воду канули, — развёл руками помощник.
— Как это возможно, если у каждого из них были с собой телефоны? Твои люди сигналы с них засекли?
— Нет никаких сигналов.
— У всех восьми? — не поверил своим ушам Микис.
— У всех, — последовал короткий ответ.
— И что ты сам по этому поводу думаешь?
— Только одно — что дело здесь нечистое.
— То есть?
— Они явно влипли в какую-то историю и на данный момент, либо живы и находятся в плену, либо их ликвидировали.
— А в самом доме вы были?
— Были, но ничего там не нашли — всё чисто.
— Может, их там и не было вовсе?
— Были, соседи из ближайших коттеджей видели, как они на двух машинах въехали на территорию дома Ленчика.
— Кстати, что слышно по поводу его странного самоубийства? — задал неожиданный вопрос Микис.
— Следак, который ведёт это дело, сообщил, что, по словам Аркаши, который в тот день был с Ленчиком на Патриарших прудах, там фигурирует какой-то фокусник — то ли гипнотизёр, то ли иллюзионист. Якобы, Ленчик хотел его застрелить, но вместо этого пустил пулю себе в висок.
— Гипнотизёр, говоришь, — глядя куда-то в сторону, задумчиво произнёс Микис. — А где сейчас Аркаша?
— В Кащенко — врачи нашли у него помутнение рассудка.
— Я думаю, нам надо его навестить.
— Зачем?
— А затем, что оба этих дела явно мутные — странное самоубийство Ленчика и исчезновение наших парней. Сначала погибает Ленчик, а потом в его коттедже бесследно исчезают восемь наших ребят. Тебе не кажется это странным?
Прежде чем ответить, помощник захлопнул свою папку, и только затем произнёс:
— Когда организовать поездку?
— Ближе к вечеру, когда я разделаюсь со своими текущими делами.
И Микис снова развернулся на винтовом кресле к окну, что означало — аудиенция окончена.
15 апреля 2020 года, среда, Москва, режим карантина, высотка МГУ и салон автомобиля «Фольксваген»
Профессор Вóландов и его свита стояли на верхотуре высотного здания МГУ, взметнувшегося в небо на 236 метров от земли и смотрели на утреннюю Москву. Вид был восхитительный, даже несмотря на то, что солнце в эти минуты выглядывало из-за туч лишь изредка и вот-вот должен был начаться дождь. На самой верхотуре гулял пронизывающий до костей ветер, однако ни профессор, ни его свита не обращали на это никакого внимания. Все их помыслы были устремлены туда, где в утреннем мареве уже начала пульсировать жизнь многомиллионного города. Впрочем, в свете царившей в нём эпидемии, его улицы были заполнены людьми и транспортом менее, чем на половину, что значительно облегчало задачу профессору и его свите, которым предстояло в эти часы отыскать ту единственную женщину, которая должна была стать Главной Жрицей на сегодняшнем балу профессора Вóландова.
— Мессир, я вижу женщину, которая заслуживает вашего внимания, — произнёс Вийченцо, устремив свой взгляд куда-то вдаль. — Ей 47 лет, она дочь бывшего влиятельного партийного чиновника, члена ЦК КПСС, сама бывшая коммунистка и секретарь парткома, которая теперь громит ту прежнюю власть не за страх, а за совесть.
— Неудачное выражение, Вийченцо — у этой женщины не может быть совести, — не поворачивая головы в сторону собеседника профессор. — К тому же у неё как раз начинаются месячные, а это для нас неприемлемо.
— Тогда обратите внимание на другую особу, — продолжал проявлять активность ассистент профессора с моноклем в правом глазу. — Она молода, лжива и собирается со своим любовником извести со свету свою мать из-за жилплощади. В эти минуты она с любовником как раз встречается с человеком, которому они передают деньги за предстоящее убийство.
— Я всегда говорил, что людей здесь испортил квартирный вопрос, — всё так же опираясь на трость и не поворачивая головы, ответил профессор. — Но эти заговорщики будут пойманы спустя три дня и отправятся в места не столь отдалённые, что тоже для нас неприемлемо — наша особа должна быть вне всяких подозрений.
— Но мы же можем отвести от них любые подозрения, — удивился Вийченцо.
— Можем, но зачем помогать глупцам, которые оставляют столько следов — нам это не к лицу.
— Тогда вам, Мессир, надо обратить внимание на другую даму, — подал свой голос карлик Арфиан, который в силу своего небольшого роста вынужден был взобраться на приступок. — Ей через две недели исполнится 31 год, она владеет салоном красоты и на днях собиралась отравить своего мужа. Она красива, рыжеволоса и месячные у неё уже прошли.
— Она не отравить его собиралась, а всего лишь отправить ненадолго в больницу по просьбе своего любовника, — внёс своё уточнение в это сообщение Вийченцо, который проследил за взглядом карлика.
— А чем же её супруг перед ней провинился — опять квартирный вопрос? — поинтересовался профессор, не удостаивая карлика своим вниманием и сосредоточенный на чём-то другом.
— Нет, супруг насолил её любовнику и его друзьям — он «красный блогер», который мутит здесь воду, — последовал ответ карлика.
— Блогер, говоришь? — здесь профессор впервые устремил взгляд туда, куда смотрели и его ассистенты, после чего продолжил: — Действительно, занятная особа. У неё к тому же и перманентный конфликт с собакой, которая прекрасно осведомлена о её внутренней сущности. Эта дамочка некрещеная и являет собой типичную ведьму третьего уровня. В довершение всего, мои друзья, у неё подходящее для нас имя — Белла.
— Чем же оно нам подходит, Мессир? — поинтересовался Вийченцо.
— Когда-то давно, мой друг, моей ассистенткой была такая же рыжеволосая фурия с похожим именем — Гелла, которая тоже начинала свой путь рядом со мной с ведьмы третьего уровня и дослужилась до уровня первого. Мы с ней и тремя другими моими ассистентами в начале 30-х годов тоже побывали здесь. Но тогда это был совершенно другой город — не такой огромный, в основном малоэтажный. И этого величественного здания в помине ещё не было.
— Что же с стало с вашей ассистенткой? — продолжал допытываться ассистент.
— Превратности судьбы, — не стал вдаваться в подробности той давней истории профессор и впервые за это утро посмотрел в глаза Вийченцо.
Этого взгляда было достаточно, чтобы ассистент профессора почтенно склонил голову и тут же исчез, как будто его здесь и не было.
* * *
Сидя за рулём
