class="p1">— А давай его выпустим обратно, — с надеждой предложила Маша. — Домой мы его все равно не довезём, тем более живого. Убивать его тоже не станем. Ты его поймал, победил, всё себе доказал. Фотографии у нас сделаны. Он же всё понимает. Я попрошу его, чтобы он больше никого на речке не пугал. Он точно больше не будет. Ну, Васенька, ну пожалуйста.
Мальчик постоял, размышляя, потом отрезал кусок верёвки и завязал узелок на хвосте сома.
— Вот, — сказал Василий, — это теперь наша метка, это теперь наш сом. А ты, — посмотрел он в глаза рыбины, — ЗАПОМНИ, что если ещё раз кого–нибудь из ребят укусишь, я тебя обязательно поймаю, и уже не отпущу, на котлеты отправишься. Моё слово — закон. Понятно?!
— Понятно, понятно, — ответила за сома Маша, — погладив того по голове. — Ох, скользкий какой! Ты уж, пожалуйста, больше не кусай никого из нас, живи в своей реке, охоться сколько влезет, но только на рыбёшку. Запомнил, мой хороший?
Сом конечно же молчал в ответ, ведь рыбы не могут говорить, но его взгляд говорил очень о многом. Казалось, что он всё понял, и условия принял. Василий с Машей выволокли клетку к воде, мальчик отбил крышку, и сом устремился в реку.
— Пооомни! — крикнул ему вслед Василий.
— Ты поступил правильно, — поддержала его Маша, — животные никогда не убивают на охоте больше, чем им требуется для еды. Только человек ненасытен, только человек может убить ради удовольствия. Тогда он сам превращается в безумного зверя. Нельзя таким становиться.
— Ну ладно, — вздохнул Василий, — конструкцию я завтра разберу, поехали домой, только давай длинной дорогой, что–то мне сегодня снова с быком встречаться не хочется.
Они сели на велосипеды и отправились по домам. Пока они ехали Маша успела подумать: «Какой охотничий денёк выдался. Вначале, охотились на нас, потом уже охотились мы сами. Но, по крайней мере, никто в результате сильно не пострадал. И то хорошо».
А Василий ехал и думал: «Всё–таки женщин на охоту брать не стоит, сдерживают они нас, мужчин в битвах, не дают развернуться, слишком уж в них инстинкт самосохранения развит».
О чём думал сом, уплывая вверх по реке, мы никогда не узнаем, но самое интересное то, что больше о нём в этих краях никогда не слышали.
О чём же думал бык, застывший, как статуя, на лугу, мы можем только догадываться. Но наверняка среди его мыслей была и та, что от женщин одни беды: ведь если бы не эта «свирепая» девочка, то как бы он порезвился с глупым мальчишкой, как бы пободал его велосипед, потоптался на нём.
Глава 48. В которой Маша применяет тонкое искусство маскировки.
Маша вернулась домой почти к ужину.
— Ну что, где была, что видела? — спросила её бабушка.
— Ох, бабушка, — стала рассказывать Маша, — на реке была, сома видела, и представляешь — даже гладила. Василий всё–таки его выудил. В этот раз без жертв обошлось. Мы с сомом серьёзно поговорили, насчёт чтобы не кусал больше никого, и отпустили.
Про быка Маша по скромности решила умолчать, с ним всё могло закончиться не так благополучно. Чего бабушке зря волноваться?
— Ну Василий, ну рыболов, — удивилась бабушка, — всё–таки очень упорный мальчишка растёт, толк из него будет. Мой руки, садись, покормлю тебя. Кстати, пока тебя не было, к тебе девочки заходили, приглашали на площадь вечером поиграть. Так что, если хочешь, то сейчас самое время.
Маша быстренько поела, потом выкатила велосипед из сарая и поехала по деревне. Велосипед — это вам не пешком ходить, намного приятнее, и, что ещё важнее, намного быстрее. Вжик — и вот на месте.
Все уже собрались. Не было только Саши, он, оказывается, ногу подвернул и сидел дома. Ребята обступили Василия, который что–то им очень увлечённо рассказывал, при этом отчаянно жестикулируя.
«Наверно, про сома хвастается, — подумала Маша».
— Ну Маша, — обрадовался Василий, увидев её, — ну подтверди ты им, что ты своим киаем быка остановила. Не верят ведь.
— Так что, это правда? — уставилась на неё Оля.
— А здесь можешь показать? — спросил Глеб.
— Да, да, покажи нам, — стали все просить наперебой, — ну киайкни немножко, ну что тебе стоит. Вон — козёл пасётся, давай на нём.
— Нет, ребята, — стала отказываться Маша, — это не аттракцион, такое можно только на пределе всех сил, и физических, и эмоциональных, я сегодня уже точно больше не смогу. Как–нибудь потом, в следующий раз давайте.
— Ну ладно, — недоверчиво проговорил Гоша, — в следующий, так в следующий.
— А во что играть будем? — спросила Маша.
— В прятки конечно, — ответила Катя. — ну раз все собрались, давайте считаться.
— А правила? — спросила Маша.
— Ты что, в прятки никогда не играла? — уставился на неё Глеб.
— Как–то не получилось, — пожала плечами Маша, — но это не страшно, я быстро учусь. Вы только правила расскажите, и всё.
— Правила такие, — начал объяснять Василий, — сейчас посчитаемся и выберем во́ду — того, кто будет водить. Он отворачивается к вот этой доске объявлений, не подсматривает и считает. Все в это время разбегаются и прячутся. Потом во́да всех начинает искать, а как найдёт кого, должен сразу добежать до доски и его застукать, а если ты его опередишь, то кричишь: «Палочка за себя» — значит тебя не нашли. А кого найдут первого, тот будет следующим во́дой. Но если последний успеет застукать и себя, и всех остальных, то во́да остаётся прежний. Понятно?
— Понятно.
— Ну тогда давайте считаться.
Все выстроились в кружок, Василий начал считалку, тыкая указательным пальцем на каждом слоге в каждого из ребят по очереди.
Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана,
Буду резать, буду бить,
Все равно тебе водить.
Водить выпало Глебу. Он упёрся лбом в доску объявлений, прибитую к деревянному электрическому столбу, и начал считать:
Раз, два, три, четыре, пять!
Я иду искать!
Кто не спрятался — я не виноват!
Все бросились наутёк, кто куда. Маше некогда было следить за всеми, она заранее выбрала себе место
