вдруг вспомнил, как, нарвавшись на засаду, они уходили от преследования боевиков. Как во время той страшной погони им пришлось оставить тело Леши Иноземцева, гитариста и певуна, убитого пулей, попавшей прямо в сердце. А, возвратившись на базу, они узнали, что боевики подбросили к блокпосту голову Леши.
Боевиками руководил крепкий бородач с зеленой повязкой на голове. Беспалов хорошо рассмотрел его в бинокль. На ипподроме ему казалось, что это был Аслан. Теперь он понял, что ошибся. И вдруг взгляд его упал на столик, стоявший у дивана. На него смотрел и Джабраилов. На столике лежал шнурок, которым Беспалов связывал руки Хавкину. Он перевел взгляд со шнурка на Джабраилова и сказал голосом, от которого тот вздрогнул:
— Ну что, Шейх, твой колокол отзвонил.
Теперь он не сомневался, что в горах его преследовал Джабраилов. «Как он мог оказаться здесь? — с недоумением думал Беспалов. — Неужели все эти так называемые полевые командиры, расползлись по городам и продолжают заниматься тем же, чем занимались в горах, только методы немного изменили? Как же могли мы дойти до этого? Как позволили?»
— Чего ты хочешь? — глухо спросил Джабраилов.
Он был подавлен, слова давались ему с трудом.
— Соблюсти обычай Кавказа, — отрывисто и зло бросил Беспалов, внутри которого все кипело. — Ты убил моего парня и думал, что тебе это сойдет?
— Слушай, — неожиданным жалобным голосом произнес Джабраилов. — Я дам тебе денег, сколько хочешь. Только не трогай меня. Парня все равно не вернешь, давай договоримся как цивилизованные люди. На Кавказе сейчас тоже договариваются.
Беспалов не понял — хотел его Джабраилов разжалобить или задумал что-то другое, но сидевший рядом с ним Аслан вдруг резко сунул руку во внутренний карман пиджака. Елагин мгновенно выстрелил, Аслан, стукнувшись о журнальный столик головой, упал на пол. Джабраилов вскочил, и Елагин выстрелил второй раз. В одно мгновение все было кончено, в комнате наступила неестественная тишина.
В боковую дверь просунулась голова Глебова. Беспалов повернулся к нему.
— Что будем делать? — спросил Глебов.
— Уходить, — ответил Беспалов, но тут же подумал, что оставлять в доме все так, как есть, нельзя. — Скажи Ушакову, чтобы проверил машины, которые стоят во дворе. Если они в порядке, поедем на них.
Ушаков вошел в комнату через две минуты и доложил, что машины в порядке.
— Погрузим всех обитателей дома в машины и увезем их отсюда, — сказал Беспалов.
— Зачем? — не понял Елагин. — Куда мы их повезем?
— Потом объясню, — ответил Беспалов. — Сейчас нет времени.
Убитых было шестеро. Их посадили по трое на задние сиденья машин, сами сели на передние, открыли ворота и поехали в конец улицы, где стояла «тойота» Елагина. Беспалов молча сидел рядом с ним, молчал и Елагин. Но когда подъехали к «тойоте», он спросил:
— Что будем делать дальше?
До трассы, ведущей в центр города, было метров двести. Дорога шла по лесу, здесь всегда было безлюдно.
— Давай проедем метров сто и остановимся, — сказал Беспалов.
— Машину водить умеете? — спросил Елагин.
— Конечно, умею, — ответил Беспалов.
— Вот вам ключи, садитесь в «тойоту» и езжайте до остановки. А мы — за вами.
Уже усаживаясь в машину, Беспалов заметил мелькнувшие огни на другом конце улицы. Кто-то подъезжал к вилле Джабраилова. Он тронулся с места и с погашенными фарами неторопливо поехал к трассе. Через пару минут остановился и вышел. Из других машин вышли его товарищи. Дождь прекратился, но воздух был наполнен влагой. Было слышно, как с соседнего дерева на землю падали тяжелые капли.
— Давайте мне ключи от машин, — попросил Беспалов.
Они протянули ему ключи, все еще не зная, что он собирается делать. Беспалов взял ключи и бросил их на сиденье джабраиловской машины. Затем осторожно положил на колени Джабраилову гранату.
— И вы свои кладите сюда же, — сказал он.
Глебов положил гранату рядом с беспаловской. Елагин и Ушаков отнесли гранаты в другую машину. Беспалов достал из кармана синий баллончик с аэрозолью, опрыскал колеса машин, положил на одно из них баллончик и приказал Глебову:
— Зажигай!
Колеса вспыхнули голубоватым пламенем, сырой воздух сразу наполнился запахом горелой резины.
— А теперь как можно быстрее сматываемся отсюда, — скомандовал Беспалов.
Ушаков сел за руль, остальные мгновенно заскочили в машину, и она рванула с места. Ни взрывов бензобаков, ни взрывов гранат они уже не слышали. Когда к догоравшим машинам подъехал наряд милиции, они готовили ужин на квартире Беспалова. Утром Глебов съездил в каморку Биденко и внимательно осмотрел ее.
Он нашел то, чего не смог обнаружить Лобков. Сняв решетку вентиляционного канала, Глебов сразу нащупал в нем деньги. Это были пятитысячные купюры, которые оставил себе Биденко. Нашел он и письмо от его жены с фотографиями ее самой и дочки. Положив все это в карман и плотно заперев дверь, он вернулся к Беспалову и передал ему свои находки. Беспалов пересчитал пачку купюр и обнаружил недостачу одной из них.
— Вот на этом он и погорел, — сказал Беспалов. — Номера записаны, по ним они и поймали Биденко.
Все понимали, что тот спрятал деньги от них, но никто не осуждал сержанта. Биденко постоянно бедствовал, бедствовала и его семья. Он не хотел ждать, когда можно будет открыто распоряжаться добытыми деньгами. Беспалов взял конверт, достал фотографию жены Биденко, долго и пристально рассматривал ее, потом сказал:
— А она красивая. Даже очень. Как ее звать?
— Марина, — ответил Глебов.
— А дочку?
— Аня.
— А чем она занимается? — спросил Беспалов.
— Учительница математики, — сказал Елагин. — Бухгалтером может работать.
Беспалов с недоумением посмотрел на него, не понимая, какая связь может быть между бухгалтером и учителем математики.
— Мы думали ее бухгалтером сделать, когда организуем свой колхоз, — пояснил Елагин.
— Вы до сих пор об этом серьезно думаете? — спросил Беспалов.
— Серьезнее быть не может, — ответил Елагин. — Теперь мы его создадим быстрее, чем думали. Джабраилова нет, бояться некого, мешать нам никто не будет.
— А милиция?
— Они это дело прикроют, поверьте мне. Все спишут на Джабраилова. Скажут, что ограбление организовал он. — И вдруг неожиданно предложил: — Идите к нам в колхоз, нам председателя не хватает.
— Я бухгалтерию плохо знаю, — сказал Беспалов. — И потом, зачем вам колхоз? Ведь вы же городские.
— Мы только в первом поколении городские, — Елагин помолчал немного и сказал: — Вы в Светлой на кладбище не были. А я был. Там одна плита гранитная лежит. Под ней похоронен Савелий Пантелеевич Мельников. На плите даты высечены: 1832–1896. Эту землю наши предки еще двести лет назад обиходили. А мы ее зарастать бурьяном оставим? Не по-хозяйски это. Да ведь и мы сами не какое-нибудь
