— А как твоя госпожа? — спросил он без интонаций, когда повернулся, чтобы пройти шесть шагов до дальней стены и обратно. — У тебя есть сообщение от нее в этот раз?
— Она просит вас крепиться. Она вскоре едет добиваться вашего освобождения.
— Что? — Мозг Рэнда, казалось, замедлил свою работу до скорости ползания паука. — Как?
Дэвид рассказал ему, его голос был сдавленным, как будто он боялся, что его обвинят. Когда он закончил, он остался стоять рядом с дверью, сцепив руки за спиной.
— Она едет в Винчестер, — повторил Рэнд, в то время как смесь страха и надежды внутри него заставила его сердце биться неровно.
— Ваша жена знает, что вы были полезны матери короля в прошлом и что она симпатизирует вам. Это все, что осталось, поскольку король не хочет ее видеть.
— Она пыталась добиться аудиенции?
Золотые кудри Дэвида качнулись вперед, когда он коротко кивнул:
— Да, и ждала в течение нескольких часов, так что ничего не вышло из этого.
Рэнд резко посмотрел на своего оруженосца, когда услышал восхищение в его голосе. Еще одно завоевание этой леди, по-видимому. Что было в ней такое, что покоряло мужчин. Это также делало то, что она планировала, невозможным. Винчестер
был утомительной, долгой поездкой по дорогам, кишащим всякого рода опасностями.
— Она не должна ехать. Я запрещаю.
Дэвид наклонил голову, сведя брови.
— Даже если это может спасти вашу шею от виселицы?
— Что хорошего будет в этом, если мы оба умрем? Нет, я отказываюсь рисковать.
— Она попросила, чтобы я поехал с ней.
— Даже если так.
— Я не думаю, что нам надо будет беспокоиться о ворах и головорезах, если нанять нескольких воинов для защиты.
Рэнд потянулся, чтобы положить руку на плечо юноши.
— За этим стоит больше, чем кажется на первый взгляд. Одна женщина уже умерла. Нет, моя леди не должна покидать дворец. Возвращайся и скажи ей, что я не потерплю этого.
— А если она не послушает?
Было возможно, что леди Изабель не послушает. Нет, можно было поклясться всеми святыми, что она не послушает.
— Передай ей, чтобы пришла ко мне. Устрой это через МакКоннелла тайно, если потребуется. Я должен видеть ее немедленно. Скажи ей.
Его оруженосец сделал церемонный поклон:
— Я слушаюсь, сэр, но сомневаюсь, что леди сделает то же самое.
— Сделает. Она должна, или я...
— Да, сэр Рэнд?
Брэсфорд отвел взгляд от интереса и сочувствия в насыщенной голубизне глаз юноши.
— Неважно. Только передай ей мой приказ, — сказал он и добавил разные другие приказы, чтобы облегчить душу.
Его оруженосец снова поклонился, выражая молчаливое согласие, начал поворачиваться.
— Подожди.
— Сэр?
Рэнд заколебался, наконец спросил:
— У тебя мой меч? Ты держал его в сохранности?
— Конечно, сэр.
— Если так получится...
— Да, сэр Рэнд? — Терпение на лице юноши оставалось неизменным.
— Возьми его для защиты моей леди. Держи его наготове. — Он снова отвернулся, не желая видеть жалость в глазах Дэвида.
— Но сэр, я только...
— Ты хорошо обучен, у тебя есть умение и сила. Ты готов.
— Как скажете, — сказал юноша, его голос дрожал от боли, — я бы хотел, чтобы вы знали: я всегда мечтал стать рыцарем, как и вы.
Рэнд повернулся к нему, встретившись с ним взглядом на долгие мгновения. Они многое прошли вместе за прошедший год. С Божьей помощью они выдержат больше до того, как Дэвид заслужит звание рыцаря.
— Как и я, — повторил он с едва заметной улыбкой. — Поскольку это невозможно, используй его, как бы использовал я.
Дэвид снова поклонился. Дверь комнаты с железной решеткой лязгнула за ним.
Рэнд заказал воды и стал мыться и бриться, затягивая этот процесс, чтобы скоротать время. Затем он сел и стал ждать. Он ждал весь день, и следующий, и следующий. Наконец он перестал бриться каждое утро, перестал требовать больше чистой воды, чистой одежды или чаще опорожнять вонючий pot de chamber[10], который стоял в углу. Он лежал на кровати, уставившись в потолок.
Иногда он разговаривал с пауком, который усердно плел свою паутину над ним. Он обвинял это существо во всех грехах женщин, во всем эгоистичном тщеславии той, которая плетет сети в угоду своему собственному своенравному капризу и с явным пренебрежением к своему мужу. Он проклинал всех женщин, которые делали то же самое.
* * *
Она не будет подчиняться требованиям Рэнда, поклялась Изабель. Во-первых, не было времени. Во-вторых, она негодовала, что ей указывают из-за двери тюрьмы. Она была также разгневана тем, что он мог предположить, что она бросит все и прибежит к нему для поспешного совокупления в его комнате в Тауэре. Она не сомневалась, что до этого дойдет. И если она избегала его, потому что боялась, что может уступить, это было ее тайной.
Сейчас было подходящее время уезжать, пока двор пребывал в суматохе. Поступили новости о небольшом мятеже в Уэст-Марчис. Герольды сновали туда-сюда весь день и далеко за полночь, скача по дороге между королем, который совершал поездку по стране, и его советниками и знатью, которые остались во дворце. Несколько недель военной кампании должны были уладить это дело, или так говорили те, кто претендовал на осведомленность. Когда это будет решено, Генрих обратит свое внимание на обвинение в убийстве, выдвинутое против его бывшего компаньона. Его оценка фактов по этому делу будет строгой, как и его указания по правосудию Королевского суда. Никто не сможет обвинить его в фаворитизме.
А что плохого в небольшом фаворитизме, возмущенно спрашивала себя Изабель, когда отправилась в Винчестер. Разве преданность и служба не в чести? Генрих мог и не быть королем сегодня, если бы не его верные солдаты, такие как Рэнд, которые сделали его дело своим, придерживались этого курса, несмотря на огромные трудности, прошли с ним бок о бок от высадки в Уэльсе до побоища на Босвортском поле.
Это была настоящая кавалькада, которая выехала из города вместе с ней на рассвете. Кроме Дэвида, Изабель сопровождали двое придворных, у которых было дело к матери короля, испанский дипломат, которому было приказано передать письменный отчет о рождении, воины, приставленные к придворным, и шесть наемников, нанятых Дэвидом с помощью кошелька Рэнда. Дополнительные лошади были также заказаны заранее и ждали их на постоялых дворах по дороге.
