Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
новых способов их проектирования и использования.
Кладбище Маунт-Оберн около Кембриджа (Массачусетс) было одним из первых сельских кладбищ Америки (английское слово cemetery восходит к греческому κοιμητήριον (койметерион), что значит «место для сна»). Его тщательно спланированный ландшафт базировался на английских садовых традициях и направил дизайн кладбищ в совершенно новом направлении. «Если город живых проектировался ради скорости, эффективности и бизнеса, – говорит Кейт Эггенер, автор книги “Кладбища”, – то город мертвых воспринимался своего рода тихой мирной Аркадией – неким воплощением рая или небес на земле». Такой тип кладбищ был особенно популярен в те времена, когда в американских городах и вокруг них еще не было такого количества общественных парков, художественных музеев и ботанических садов. Живописное кладбище Маунт-Оберн вдохновило архитекторов на создание не только других подобных кладбищ, но и крупных общественных парков – например, созданного Фредериком Ло Олмстедом Центрального парка в Нью-Йорке, который, в свою очередь, вызвал к жизни целое поколение городских парков.
Территория, где сейчас находится Колма, когда-то предназначалась для сельского хозяйства. Когда в конце XIX века кладбища Сан-Франциско начали переполняться, церкви и другие организации стали покупать участки для захоронений южнее растущего мегаполиса. В начале XX века Сан-Франциско даже ввел запрет на новые захоронения в городе и урезал финансирование на обслуживание кладбищ. Спустя несколько лет был принят закон, требующий убрать из города существующие могилы, что привело к массовой эксгумации 150 тысяч тел. Многие из них были выкопаны, вывезены и перезахоронены в районе, который впоследствии стал называться Колмой. Семьи, которые могли себе позволить заплатить 10 долларов, вывозили вместе с близкими и их надгробные памятники, в то время как других мертвецов просто складывали в общие могилы.
Но для памятников, оставшихся в Сан-Франциско, история не закончилась. Многие надгробные камни со старых могил в итоге становились строительным материалом. По всему Сан-Франциско можно найти целые надгробия или их фрагменты. Одни оказались на Оушен-Бич – их размещали здесь, чтобы уменьшить эрозию побережья; другие попали в парк Буэна-Виста, где ими выкладывали тропинки и канавы. И хотя мертвых изгнали из мегаполиса, оставив его в распоряжении живых, их призраки до сих пор можно встретить в парках и других общественных зонах.
Бывшая колея
Новые дорожки для пешеходов
Хай-Лайн – замечательный парк, построенный на участке надземной железной дороги на Манхэттене, который проходит между зданиями и даже сквозь них. Эта надземная пешеходная дорожка с растительностью, созданная в XXI веке, во многих отношениях была новаторским решением, но сама концепция вытянутого парка, соединяющего разные микрорайоны, существовала уже давно. Еще до того, как города стали наполнять старые транзитные коридоры, во многих из них существовали длинные узкие парки, которые бросали вызов окружающей сетке улиц и тротуаров.
В 1870-е годы фирма знаменитого ландшафтного архитектора Фредерика Ло Олмстеда начала обвивать часть Бостона Изумрудным ожерельем. Идея состояла в том, чтобы создать в городе множество парков с ручьями и дорожками, которые образовали бы цепочку зеленых пространств, соединяя пруды с пресной водой, естественные рощи, живописные луга и дендропарки. В то время многие из этих задумок были осуществимы благодаря наличию неосвоенных болотистых участков. С ростом городов открывать новые горизонты становилось все труднее, но эти низменные районы оставляли возможности для роста.
Между тем в таких местах, как Нью-Йорк, неосвоенное городское пространство пытались занять грузовые поезда, что часто приводило к печальным последствиям. Один из маршрутов в манхэттенском районе Вест-Сайд был прозван Авеню Смерти, поскольку в конце XIX и начале XX века здесь погибли сотни пешеходов. В конце концов город, штат и железнодорожная компания в 1929 году пришли к решению поднять линию над землей. Через несколько лет рельсы начали проходить высоко над улицами.
В 1960-е годы, с развитием автомобильного транспорта, загруженность железнодорожной линии стала падать, и некоторые участки этой надземной трассы были снесены. Затем, в 1983 году, сошлись два фактора, подготовившие почву для будущего парка: появился фонд сохранения и развития надземных линий, а Конгресс внес поправки в Закон о системе национальных троп США, которые упростили превращение старых железнодорожных путей в пешеходные маршруты. Но линия десятилетиями чудом избегала сноса. Однажды она оказалась на краю гибели, когда мэр Руди Джулиани подписал распоряжение о демонтаже оставшихся фрагментов. Распоряжению воспротивилась новая организация «Друзья Хай-Лайн», которая привлекла внимание общественности к потенциальным возможностям таких поднятых эстакад и предложила всем желающим выдвигать идеи для их повторного использования. Группа получила сотни заявок со всего мира, в том числе предложения соорудить на этом месте американские горки и плавательный бассейн. В конце концов победил более практичный, но все же смелый и нестандартный вариант.
Хотя Хай-Лайн – это и тропа, и парк, он представляет собой нечто большее, чем обычный пешеходный маршрут или экологичный ландшафт. Он меняется на всем своем протяжении (2,3 километра), предлагая места для сидения, собраний или выступлений, отводя пространство для торговых точек и давая пристанище сотням видов растений. Этот узкий и длинный парк сближает людей, здесь всегда оживленно, а временами даже несколько тесновато. Некоторые успешные стратегии регулирования плотности гуляющих возникли именно после появления этого пространства, хотя часть из них и раньше использовалась в Нью-Йорке, известном своими уютными карманными парками. Высотный Хай-Лайн добился успеха и стимулировал развитие прилегающих территорий, которое можно назвать облагораживанием или джентрификацией (в зависимости от точки зрения).
Аналогичные планы появились и в других городах, с переменным успехом пытавшихся подражать парку Хай-Лайн. Идея создать Садовый мост через Темзу в Лондоне в конечном счете провалилась, несмотря на политическую поддержку на высоком уровне и участие известных дизайнеров. В отличие от нью-йоркского случая, Садовый мост предполагалось создать с нуля – это была бы совершенно новая конструкция, соединяющая берега Темзы, а не повторное использование старой постройки. Прежде чем от строительства отказались, на проект были потрачены десятки миллионов фунтов. Проект преобразования железнодорожной линии в зеленую пешеходную дорожку реализовали в Чикаго. Теперь популярный линейный парк «606» успешно связывает несколько районов города (несмотря на обвинения в джентрификации). Разрабатывается аналогичный проект и в Лос-Анджелесе.
Несколько масштабных проектов по переделке рельсов в тропы уже обрели практическое воплощение по всему миру от Миннеаполиса до Парижа, и планируется, что их будет еще больше. В одной только Германии пролегают тысячи километров железнодорожных путей. Сегодня многие города превращают набережные, виадуки, подземные переходы и даже старые автомагистрали в парки, велосипедные дорожки, пешеходные маршруты и их комбинации. Городам идет на пользу появление самых разных мест для отдыха и досуга, но линейные парки и пешеходные дорожки часто создают особенно привлекательное сочетание: они могут петлять по существующим маршрутам, соединяя части города, и служить не только местом для отдыха и развлечений, но и транспортными коридорами,
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
