Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Вечером же двадцать девятого декабря Карл приехал в школу, где с помощью завхоза, на короткий, правда, срок, ввел в заблуждение все учительское сообщество. Да уж, сюрприз Екатерины Алексеевны удался на славу!
А ведь это было еще далеко не все.
Праздничная ночь едва перевалила за середину.
* * *
Манечка, танцующая с сияющим, словно самый дух праздника, Карлом, сначала увлекла его за елки, окружавшие сцену, а потом, через пустую, темную и холодную кухню – в коридор и наверх по боковой лестнице, в директорский кабинет, который отперла своим ключом.
Здесь она усадила профессора на новый кожаный диван (подарок родительского комитета к последнему Дню учителя), длинный, широкий и мягкий, села рядом и крепко взяла Карла за руки.
Он вернулся мыслями из палаты в светло-пастельных тонах, где в маленькой кроватке сопел и причмокивал его сытый и довольный сын, а рядом, застегивая халат на полной груди, стояла Делла, все еще немного усталая и бледная после родов, и улыбнулся Манечке.
– Карл, я тебя люблю! – твердо и решительно заявила Манечка.
– Я тоже тебя люблю, – удивился он, – но…
Манечка сжала его ладони, закрыла глаза и потянулась к нему.
* * *
И ничего не произошло.
Карл молча смотрел на нее своими темными глазами, самыми прекрасными и выразительными из всех, виденных Манечкой в жизни, то ли синими, то ли серыми, как грозовое море, и в его взгляде была нежность, была теплота и было понимание.
Но не было страсти и не было к ней, Манечке, желания.
А ведь она в этот праздничный вечер оказалась хороша и привлекательна как никогда.
Любой мужчина при виде ее легко и с удовольствием потерял бы голову и дал бы выход своим первобытным инстинктам – прав был физрук, глубоко прав!
Но, с другой стороны, права оказалась и завхоз.
Не то чтобы Карлу совсем не были свойственны первобытные инстинкты, этого мы не можем и не станем утверждать – да вы бы нам и не поверили.
Просто они оказались надежно, и теперь уж навсегда, укрощены волей.
Карл отнюдь не забыл историю с юной Саддхой, а он ведь не из тех, кто дважды наступает на одни и те же грабли.
25
Самое же главное заключалось в том, что ему сейчас не нужны были никакие другие женщины.
Карл чувствовал себя счастливым с женой, которая родила ему сына и которую он упорно называл Деллой. Аделаида оказалась достаточно умной женщиной, чтобы не спорить с ним ни по этому, ни по другому какому поводу, и господин Роджерс просто не желал для себя ничего лучшего.
В общем, у первобытных инстинктов, даже искусно маскирующихся под симпатию, теплоту и понимание, не было никаких шансов.
* * *
– Но почему? – горько спросила Манечка, отвернувшись от Карла. – Жалко тебе, что ли?
– Ты сама знаешь почему.
– Я – не знаю! – буркнула заупрямившаяся Манечка. – Ты – мужчина, я – женщина, мы нравимся друг другу, и мы здесь одни! Почему нет? Назови мне хотя бы одну причину!
Теперь уже не Манечка держала его за руки, а он ее – ласково, осторожно, успокаивающе поглаживая длинными музыкальными пальцами ее запястья и одновременно удерживая на безопасном расстоянии от себя.
– Я могу назвать тебе три, – предложил Карл.
Манечка негодующе фыркнула и попробовала вырваться.
С тем же успехом она могла бы попытать счастья с камнем или железом – если можно представить себе, что камень или железо обладают способностью удерживать ваши руки столь мягко и бережно.
Манечка тяжело вздохнула и приготовилась слушать. Ничего другого ей просто-напросто не оставалось.
– Я люблю свою жену, – сказал Карл.
– Но ведь она далеко, а я – здесь, рядом! – воспрянула было духом Манечка, но он невозмутимо продолжил:
– А к тебе – помнится, я однажды уже говорил об этом – я отношусь, как…
– Да знаю, знаю! Как к сестре! Вот выдумал тоже…
– Не совсем так, – мягко возразил Карл, и Манечка снова подняла голову.
– Я говорил о том, что ты очень похожа на мою старшую дочь…
Манечка снова сникла.
– И, наконец, последняя по списку, но не по значению, как говорят англичане, причина – твой муж.
– Муж? – Манечка непонимающе взглянула на Карла.
– Ну да. Ты, понимаешь ли, замужем. Кстати, Андрей прекрасный человек. И он очень любит тебя.
– С чего ты взял? – хмуро поинтересовалась Манечка.
– Ну, как же? – удивился Карл. – Это же очевидно. Хотя бы потому что ради тебя он не только согласился надеть нелепый женский костюм, как его… ах да, Снежной Девы…
– Снегурочки, – машинально поправила Манечка.
– Да, спасибо, Снегурочки. Не только согласился надеть этот костюм, но и высидел в нем целый вечер на глазах у всех…
– Ты говоришь так, будто он совершил какой-то подвиг, – фыркнула Манечка.
– Ну, в какой-то степени, да, – кивнул Карл. – Можно расценить это и как подвиг. Такому человеку, как Андрей, очень нелегко поступиться собственной гордостью и выставить себя смешным на всеобщее обозрение.
Манечка задумалась.
26
– Я очень рад за тебя, – серьезно сказал Карл. – И за Андрея тоже. У тебя с ним все будет хорошо, можешь мне поверить. И, раз уж так получилось… вообще-то я собирался отдать это позднее, но…
Он отпустил Манечкины руки и встал.
– Никуда не уходи. Я быстро.
И исчез.
* * *
Манечка в полном недоумении осталась сидеть на диване.
Ей и в голову не пришло воспользоваться моментом и смыться, чтоб хотя бы таким образом отомстить Карлу за его неподатливость.
Второй определяющей чертой Манечки всегда было любопытство.
Карл и в самом деле вернулся быстро.
Скрип двери в приемной, тихие шаги, и вот он уже стоит перед ней и протягивает ей большой конверт из плотной дорогой бумаги с мраморными разводами и золотым обрезом.
Манечка, гордясь собственной выдержкой, взяла с директорского стола ножницы и неторопливо, аккуратно вскрыла конверт.
– Ой, а тут все по-французски… – разочарованно протянула она, пожрав взглядом выпавший из конверта лист, зеленоватый с золотом и с маленькой золотой короной в углу.
– На другом листе есть полный русский перевод, – улыбнулся Карл.
Манечка схватила второй лист.
– Это… это что же… господину и госпоже Голицыным… Париж… Отель «Ройял Мажестик»… с 13 по 15 февраля… Карл!.. Это что же, мы с Андреем на День всех влюбленных поедем в Париж?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65