локонами спускались на плечи. Меня разглядывали небесно-чистые голубые глаза. В комнате царила тишина. Даже острый на язык Гарольд Прим затаил дыхание.
— Как же она похожа на мою мать, — с грустью сказал король. — Нос, губы, ямочки на щеках. А уж на бабушку… Просто вылитая леди Майлиш. Артефакты говорят, что вы моя дочь, Каролина, но я и без магии жемчужины это вижу. Не знаю, сможем ли мы наверстать те года, что были в разлуке. Ваша матушка утаила беременность.
— Она не хотела позора, — отозвалась я. — И меня просила хранить свои особенности в секрете. Как я теперь понимаю, чтобы папа… лорд Нейшвиль не догадался, что я не его дочь. Но про то, кто мой настоящий отец, она никогда не говорила. Простите за возможно глупый вопрос, Ваше Величество, но мне важно знать, — я замолчала, подбирая слова. — Вы любили друг друга? Или я — досадная ошибка двух молодых аристократов?
Его Величество вздохнул, оглядываясь, нет ли понимающих взглядов у господина Прима и Роджера, но мужчины держали вежливый нейтралитет.
— Не то и не другое. Не знаю, что успел вам рассказать глава тайной канцелярии или наврать лорд-канцлер, но ситуация была сложной. Мы дружили. Вместе увлеклись рукописями по истории подводного королевства, древними ритуалами, таинствами, мистериями. Я мечтал возродить былое величие династии, а леди Книссет, кажется, было любопытно.
Фридрих Пятый жестом пригласил меня в кресло с высокой спинкой и кивнул мужчинам, что все могут сесть. Слуги тут же подали на подносе бокалы красного вина.
— Выпьете со мной? — спросил монарх. — Разговор будет долгим. О, боги, я предлагаю вина собственной дочери. Ей вообще можно, господин Прим?
— До совершеннолетия остался месяц, — ответил маг-сыщик. — Думаю, мы не погрешим против приличий, если леди позволит себе немного вина.
— Да, месяц, как я мог забыть? — король откинул пряди волос со лба и стал задумчивым. — После ритуала прошло двадцать лет, потом ещё беременность.
— Может, позвать лекаря, Ваше Величество? — заволновался господин Прим.
— Нет, мне просто нужно выпить. Сложно рассказывать юной леди те подробности, что у нас впереди. Но рассказать необходимо. Иначе я не объясню.
Слуга замер возле меня с подносом. Дрожащими пальцами я взяла бокал вина и отпила глоток. Голова кружилась и без него. Не верилось, что сейчас мне расскажут тайну моего рождения.
— Мы нашли в одном пыльном манускрипте описание ритуала вызова морского бога, — заговорил король, жестом отсылая слуг из комнаты. — Нужно было спуститься под воду к руинам храма и принести жертву. Самую прекрасную девственницу королевства. Диана вызвалась сама. Ей льстил такой титул. Мы шутили, выбирая балахоны, следили, чтобы портные в точности повторили фасон и узоры вышивки с рисунков. По молодости всё кажется игрой. “Ты просто полежишь на камне, и мы уйдём”, — обещал я вашей матери. Иного записи не предполагали. Люди стояли в стороне, всё делал морской бог. Мы дождались лунного затмения, спустились в храм…
Фридрих запнулся на полуслове и залпом осушил бокал вина. Никто его не торопил. Подозреваю, вот так откровенно о случившемся он рассказывал первый раз.
— Я плохо помню сам ритуал. То ли дым от благовоний вскружил голову, то ли музыка ввела в транс, но я верил, что сам морской бог вселился в моё тело. Я пошёл к алтарному камню. К принесённой мне жертве. Кровь действительно пролилась. Я очнулся, когда Диана вздрогнула подо мной и заплакала. Но остановиться уже не мог. Всё пошло не по плану, понимаете? Леди Книссет рыдала и проклинала меня. “Ты всё подстроил! Ты подлец и мерзавец!” Потом её забрали родственники. На письма она не отвечала, ехать к ней самому мне не позволял статус. Слабое оправдание, знаю. Я ждал и надеялся, что Диана остынет и мы сможем поговорить. Но тут объявили о её помолвке с лордом Нейшвилем, и ретивое взыграло уже у меня.
— Значит, папа знал, — медленно проговорила я. — Не мог не знать, что я не его дочь. Но он никогда ни словом, ни взглядом не дал понять, что терпит меня, а не любит. Почему? Боялся разгневать короля?
— Лорд Нейшвиль был бесплоден, — неожиданно вмешался в разговор господин Прим. — Переболел в детстве заушницей. И любил леди Книссет. Свадьба с ней стала единственным шансом обрести семью. Я думаю поэтому ваша матушка настаивала, чтобы вы молчали о русалочьем хвосте. Не хотела бросать тень на благородный поступок мужа. Не каждый лорд готов принять чужого ребёнка. Ох, не каждый.
— Он мог не принимать его, — вскипятился король. Голубые глаза полыхнули холодным пламенем. — Я не отказался бы от дочери. Но боюсь, Диана решила иначе. Сразу после её помолвки я объявил свою. Потом родился сын. Лекари долго выхаживали его, я весь растворился в заботах и упустил чету Нейшвиль из вида.
“Он должен был взять маму замуж сразу, — настаивал внутренний голос. — Так поступают честные мужчины”.
“Он был юношей, — возразила я мысленно. — Он сглупил. Допустил ошибку”.
Я не знала, малодушие сработало или кровь взыграла, но винить короля не получалось. Двадцать лет назад никто не мог знать, чем обернётся ритуал призыва морского бога. Ни мама, согласившаяся сыграть жертву, ни Его Величеству, решивший развлечься таким странным способом. Ни мой папа, взявший на себя ответственность за чужое дитя.
И я ответила ему истинной дочерней любовью. Всю сознательную жизнь прятала свой хвост, сторонилась людей, чтобы не бросить тень на род Нейшвиль. Что бы ни говорила тётушка Маргари, я достойно носила эту фамилию. А чью буду носить теперь?
— Лорд Грост считает, что вы назовёте меня своей наследницей, — вспомнила я подслушанный разговор. — Поэтому он так хотел, чтобы мы с Нейтаном поженились.
— Лорд Грост понесёт справедливое наказание за то, что похитил вас, — с металлом в голосе ответил король. — Как минимум лишится поста лорд-канцлера, будет отлучён от двора и отправится в провинцию. Но посадить его в тюрьму не обещаю. Парадоксально, но я обязан отблагодарить его за спасение вашей жизни. И за допрос головорезов. А что там за история с пленными русалками, господин Прим?
Глава тайной канцелярии вышел вперёд, открывая папку с документами. Готовился, знаю. Выходит, и здесь его лорд-канцлер опередил. Пока я отмокала в ванне и примеряла траурное платье, Гвидо Грост отправил королю занимательный рассказ о посмертном допросе помощников Лейны Аскерт, напавших на лазарет академии. Героем себя выставил. Ладно хоть честно признался, что держал меня взаперти.
— Моё ведомство год следило за предполагаемой лабораторией недалеко от раскопок подводного королевства, — начал доклад господин Прим. — Со стороны академии лорд Этан-Бейли оказывал всяческое содействие. Помогал оборудованием,
