— Я не знаю. Я думал об этом. Но, как ты сказала, он может быть мошенником.
— Ты уверен, что буквы были «О», «I», «С»?
— Насколько мне удалось увидеть.
— Ты думаешь, это как-то связано с отцом и Янтарной комнатой?
— В данном случае нет связи, кроме того, что Петр очень интересовался тем, что делает Маккой. Но это не обязательно что-либо значит.
Рейчел села рядом с ним. Он обратил внимание на уже зарубцевавшиеся порезы и царапины на ее руках и лице.
— Этот парень, Маккой, довольно быстро окрутил нас, — сказала она.
— Мы, возможно, все, что у него есть. Кажется, он не жалует этого Грумера. Мы просто два незнакомца, вышедших из леса. Лица незаинтересованные. Делать нам особенно нечего. Я думаю, мы можем считать себя в безопасности.
Рейчел взяла бумажник и стала внимательно изучать клочки гниющей бумаги.
«Ausgegeben 15-3-51. Verfallt 15-3-55. Gustav Miiller.[24]
— Может, нам попросить кого-нибудь перевести?
— Не очень хорошая мысль. Сейчас я никому не доверяю, исключая, конечно, присутствующих. Я предлагаю найти немецко-английский словарь и посмотреть самим.
В двух кварталах на запад от «Гарни» они нашли словарь в неопрятном магазине подарков, тонкий томик, очевидно изданный для туристов, с общими словами и фразами.
— Это уже после войны. Грумер был прав. Кто-то опередил Маккоя, что бы там ни было. Когда-то после марта тысяча девятьсот пятьдесят первого года.
— Но в чем? Это должно было быть чем-то серьезным. Пять тел с дырками в черепах?
— И важным. Все три грузовика были пустыми. Ничего не осталось.
Он поставил словарь обратно на полку.
— Грумер что-то знает. Зачем бы иначе ему фотографировать, а потом заметать буквы? Какие свидетельства он собирает? И для кого?
— Может, нам рассказать Маккою?
Он подумал над этим предложением, затем сказал:
— Я так не думаю. По крайней мере, не сейчас.
ГЛАВА XXXIX
Штодт, Германия
Понедельник, 19 мая, 22.00
Сюзанна прошла сквозь бархатный занавес, отделяющий внешнюю галерею и главный вход от внутреннего нефа. Церковь Святого Герарда была пуста. Объявление снаружи гласило, что церковь открыта до 23.00. Это послужило главной причиной выбора места встречи. Второй причиной было местоположение церкви — несколько кварталов от района отелей Штодта, на краю старого города, далеко от толпы.
Архитектура здания была в римско-католическом стиле: светлый кирпич, строгий фасад, украшенный башнями-близнецами. Доминировали ясные пространственные пропорции. Темные аркады вырисовывались причудливым узором. Красиво украшенный алтарь простирался от дальней стороны. Верхний алтарь, жертвенник и хоры были пусты. Несколько свечей мерцало на боковом алтаре. Их отблески напоминали звездочки на позолоченном орнаменте высоко над головой.
Она прошла вперед и остановилась у подножия позолоченной кафедры. Изваяния четырех евангелистов окружали ее. Она взглянула на ступеньки, ведущие вверх. Изваяния выстроились по обеим сторонам лестницы. Аллегории христианских ценностей. Вера, Надежда, Милосердие, Благоразумие, Сила Духа, Умеренность, Справедливость. Она сразу узнала скульптора. Рименшнайдер.[25]Шестнадцатый век. Кафедра наверху была пуста. Но она могла представить себе епископа, обращающегося к собранию верующих, превозносящего добродетели Господа и пользу верования.
Она подкралась к дальнему концу нефа, ее глаза и уши были настороже. Тишина лишала присутствия духа. Ее правая рука была засунута в карман куртки, пальцы сжимали автоматический «сойер» 32-го калибра, подарок Лоринга из его частной коллекции, сделанный три года назад. Она чуть было не взяла с собой новый CZ-75B, который Лоринг дал ей. Это она предложила ему подарить Кристиану точно такой же. Лоринг оценил юмор. Очень жаль, что у Кнолля уже никогда не будет шанса использовать его.
Уголком глаза он уловила внезапное движение. Ее пальцы сжались на пистолете и спусковом крючке. Высокий худой человек прошел сквозь занавес и подошел к ней.
— Маргарита? — мягко спросил он.
— Герр Грумер?
Человек кивнул и подошел ближе. От него пахло горьким пивом и колбасой.
— Это опасно, — сказал он.
— Никто не знает о нас, герр доктор. Вы просто пришли в церковь побеседовать с Господом.
— Мы должны продолжать в том же духе.
Его паранойя не заботила ее.
— Что вы узнали?
Грумер залез под свою куртку и достал пять фотографий. Она изучила их при тусклом свете. Три грузовика. Пять тел. Буквы на песке.
— Машины пусты. Есть другой вход в пещеру, замурованный щебнем. Тела определенно послевоенные. Об этом говорят их одежда и снаряжение.
Она протянула фотографию и показала на буквы на песке:
— Как вы поступили с этим?
— Собственноручно стер их.
— Зачем было их фотографировать?
— Чтобы вы мне поверили.
— И чтобы вы могли поднять цену?
Грумер улыбнулся. Ей не понравилась жадность, написанная на его лице.
— Что-нибудь еще?
— На площадке появились два американца.
Сюзанна выслушала рассказ Грумера о Рейчел и Поле Катлере.
— Женщина — это та, что была связана со взрывом на руднике около Вартберга. Они заставили Маккоя задуматься о Янтарной комнате.
То, что Рейчел Катлер выжила, было интересно.
— Она сказала что-либо о других выживших во время того взрыва?
— Только то, что был еще один. Некий Кристиан Кнолль. Он покинул Вартберг после взрыва и прихватил вещи фрау Катлер.
Сигнал опасности в ее голове ожил. Кнолль жив. Ситуация, которая еще минуту назад была полностью под контролем, стала теперь пугающей. Но ей надо было завершить свою миссию.
— Маккой все еще слушает вас?
— Когда хочет. Он расстроен из-за того, что грузовики оказались пусты. Боится, что инвесторы раскопок подадут в суд на него. Он заручился юридической помощью герра Катлера.
— Они чужие люди.
— Но я уверен, что он доверяет им больше, чем мне. У Катлеров также есть письма, которыми обменивались отец фрау Катлер и человек по имени Семен Макаров. Они касаются Янтарной комнаты.
