Она выпустила его левую руку и нерешительно похлопала его по плечу.
– Я все понимаю, мой мальчик. Прости меня, старуху, я не такая бессердечная, какой тебе кажусь. Просто мой преклонный возраст делает меня подчас нетерпеливой.
Сейбер уставился на нее в полном недоумении. Она никогда, никогда не упоминала о своих преклонных годах.
Может, он ослышался? Нет, она что-то почувствовала… Да, она чувствует, что с ним происходит что-то ужасное, и это пугает ее, как напугало бы любого, кто стал бы свидетелем его безумия.
Прошлой ночью Элла стала жертвой его невменяемого состояния. Но она нашла этому правдоподобное объяснение.
– Ешь, – приказала вдова. – Ешь сейчас же.
– Я не голоден, – сказал Сейбер, с отвращением глядя на застывшие почки у него на тарелке. – Зачем вам понадобилось меня видеть?
Дверь открылась, и в комнату влетел взъерошенный Макс. При виде Сейбера лицо его расцвело улыбкой.
– Доброе утро, – сказал он и широко зевнул. – Финн сказал, вы меня звали.
– Садись. – Она указала ему на стул рядом с Сейбером, который сидел справа от нее. – Молчи и ешь.
– Но…
– Ты слышал меня? – грозно вопросила прабабушка сиплым старческим голосом.
– Так и не удалось толком выспаться, – проворчал Макс, сев за стол и бросив на Сейбера заговорщический взгляд.
Прабабушка откашлялась и расправила худые плечи.
– Похоже, никто из нас сегодня не спал, мой мальчик. Не будем вдаваться в детали событий сегодняшней ночи. Пока.
Она знает о ночном визите Эллы и Макса в Берлингтон-Гарденз. Старушка что-то задумала.
– Я в любом случае намеревался к вам заехать сегодня утром, – сказал он. – Я должен поговорить со Струаном.
– Ты будешь говорить со мной.
– Я буду рад, если вы поприсутствуете при нашем разговоре, – сказал он ей насколько мог любезно. – Но я бы хотел, чтобы Струана разбудили.
– А его нет, – вмешался Макс. – Они уехали в Шотландию. Решили нас не будить и отправились на рассвете.
Сейбер нахмурился.
– Но ты же обещал мне, что предупредишь их о моем приходе.
– Как бы не так, – сказала бабушка. – Они уже уехали, когда этот юный бездельник и его сестрица вернулись с ночной прогулки. Это тебе урок, Сейбер. В таких делах надо соблюдать правила. Поручая мальчишке такое ответственное задание, ты нарушаешь установленные рамки приличия.
– Я же сказал…
– Довольно, Макс. Я послала за тобой, потому что ты брат Эллы и вы очень близки. Мне это нравится, и я желаю поощрить вашу дружбу.
– Да, но…
– Скажи мне за это спасибо, ешь, что тебе положили, и закрой рот.
Макс выпятил губы.
Сейбер спрятал улыбку в ожидании неизбежного.
– Но как я могу одновременно закрыть рот и есть? Сейбер рассмеялся.
Прабабушка перегнулась через Сейбера и легонько стукнула Макса ложкой по костяшкам пальцев.
Дверь снова отворилась, заглушив его жалостливый вопль.
Увидев Эллу, Сейбер привстал с места.
Она встретилась с ним глазами и смутилась.
– Закрой рот, девочка моя, – приказала бабушка. – Садись со мной рядом и приступай к завтраку. Ты выглядишь так же ужасно, как и Сейбер.
– Бабушка, – возмущенно выдохнул он.
– Не смей делать мне замечания, молодой человек! Я сказала, что вы с Эллой выглядите ужасно. Измученный взгляд, бледность, на вас просто лица нет. Я…
– Элла прекрасно выглядит! – воскликнул он, потеряв всякую осторожность. – Садись, моя дорогая, подкрепись. Ты не выспалась.
– Полагаю, она вообще не спала, – заметила бабушка. – Садись и ешь.
Волосы Эллы были заплетены в косы и уложены на затылке. Темные глаза лихорадочно блестели на неестественно бледном лице. Прекрасная Элла, нежная, трогательно-беззащитная. Она заставила зазвучать в его душе такие струны, которые, казалось, давно уже умерли.
Девушка повернулась, чтобы уйти.
– Элла! – грозно окликнула ее бабушка. – Вернись сейчас же!
Фиолетовое утреннее платье со скромной белой шемизеткой очень шло девушке. Нежную грудь подчеркивала тонкая ткань, узкая талия перевязана атласной лентой. Пышная юбка почти достигала очаровательных щиколоток.
Прелестная загадка – она всегда будет в его мыслях. Она медленно подошла к столу и села рядом с бабушкой, напротив Сейбера.
– Вот так-то лучше, – сказала бабушка, знаком подзывая лакея – Еще почек. И посмотрите, не осталось ли у повара печенки.
Макс притворился, что поперхнулся, но бабушка проигнорировала его выходку.
– Вянет и чахнет прямо на глазах, – промолвила старая дама. – И это в то время, когда девушка должна заботиться о своем здоровье. Рождение детей требует от женщины силы и выносливости, моя девочка.
Сейбер заглянул в глаза Элле.
Она смотрела на него, мрачно сжав губы.
– Черт побери! – воскликнул Макс. – Ты никогда не говорила мне… Ну, ты понимаешь, Элли.
– Тебе надо хорошо питаться, иначе ты не сможешь выносить ребенка.
– Я всегда хотел прояснить некоторые вопросы, – сказал Макс, не замечая напряжения, царящего за столом. – Я мужчина и почти ничего не знаю об этом. Но вот что касается детей. Я спрашивал маму, можно ли мне почитать ее книгу, но она ответила, что мне будет скучно, поскольку я еще «не дорос». Что это значит?
– Это значит, – спокойно пояснил Сейбер, – что, по мнению твоей мамы, тебе еще не пришло время знать об этом.
– В том-то все и дело, – продолжал Макс, явно заинтересованный. – Я же должен когда-нибудь узнать обо всем этом поподробнее, как ты думаешь? Ну, хотя бы в необходимых пределах. Я не совсем понимаю, что из чего следует. И что получается потом. На самом деле я ничего толком не знаю. И я…
– Заткнись, Макс, – прошипела Элла. – Когда ты научишься вести себя прилично?
– Он всего лишь интересуется, – заметил Сейбер. – Ему интересно и немножко неловко, как, впрочем, и тебе.
Она подняла на него глаза, и сердце ее екнуло.
– Со мной все в порядке. С чего бы мне стыдиться? Я ведь извинилась.
Терпение Сейбера лопнуло.
– Я так удивился, увидев тебя здесь, Элла. Думал, ты уже сбежала с родителями в Шотландию.
– Прабабушка, будьте добры, объясните Сейберу, что мама и папа уехали неожиданно для нас рано утром и я не смогла поехать вместе с ними.
– Не будь такой бестолковой. Сейбер прекрасно знает, что они уехали.
Элла выпрямилась.
