Это невыносимо, смотреть на то, как твой любимый человек медленно теряет себя и свою жизнь. Первым симптомом стало то, что она утратила чувство времени. Если стояли на красном сигнале светофора, то она говорила, что он, должно быть, сломан, потому что уже давно не переключается. Или думала, что официантка о нас забыла, если заказ не приносили в течение двух минут. Уже через год она не всегда могла вспомнить нужное слово. Тогда я сказала ей, что надо бы обратиться к врачу. Поначалу она сопротивлялась, наверное, догадываясь, что что-то не так. Мама слишком боялась узнать правду. Честно говоря, мне тоже было страшно.
Мэгги ничего не сказала, а просто взяла Карлу за руку и это безмолвное ободрение помогло ей продолжить свой рассказ.
– Прошел еще один год. Мама жила отдельно, а я была слишком занята своими собственными проблемами и не виделась с ней достаточно часто, чтобы замечать, как ухудшается ее состояние. И однажды мне позвонили из полицейскою участка в Алабаме. Она вышла в магазин за покупками и каким-то образом очутилась за пятьсот километров от своею дома. Перепугала какого-то незнакомца, в приступе паники постучав в ею двери и попросив помочь добраться до Атланты. Тогда я заставила ее обратиться за помощью к врачам. Ей поставили диагноз и назначили лекарство, замедляющее развитие болезни. Примерно тогда она и написала мне письмо, в котором рассказала о тебе. Слава Богу, потому что спустя пару лет она уже не могла ни читать, ни писать. Перед смертью она практически не разговаривала, никого и ничего не узнавала: ни друзей, ни знакомых вещей или мест. Для нее все было новым и загадочным, как будто она снова стала ребенком.
Образ матери, смотрящей на нее без какого-либо признака узнавания, преследовал Карлу до сих пор. Мэгги тихонько сжала ее руку.
– Не представляю, как трудно тебе пришлось. Прости, что меня не было с тобой в этот момент.
– А ты прости меня за то, что я тебе скажу. Я бы очень не хотела тебе все это рассказывать. – Карла с трудом выдохнула. Но есть кое-что, что ты должна знать. И то, с чем будет очень трудно смириться.
Выражение сочувствия на лице Мэгги сменилось
опасением, и она замерла.
– О чем ты? Скажи мне, пожалуйста.
Карла сделала глубокий вдох.
– Врачи были почти уверены, что раз симптомы проявились в столь раннем возрасте, то это была одна из редких разновидностей болезни Альцгеймера, так называемый «семейный» тип, который передается по наследству.
– По наследству? – ужаснулась Мэгги.
– Да. Ученые еще не уверены, что именно вызывает болезнь Альцгеймера, но подозревают, что генетика играет ключевую роль, хотя этот факт доказан только относительно семейного типа. Это единственный вид болезни, вызываемый особым геном, который называют детерминантным и который передается по наследству. Другими словами, если у кого-то из родителей он есть, то шанс, что и у детей он будет – пятьдесят на пятьдесят.
Лицо Мэгги стало пепельно-серым.
– Боже мой, это значит…
Ее взгляд тут же метнулся к детской кроватке.
– Да. У тебя может быть эта болезнь. И у Карсон тоже. Мне очень жаль.
Карла и раньше приносила своим пациентам плохие новости, но никогда в жизни это не было так трудно и больно, как сейчас.
Из глаз Мэгги хлынули слезы. Она взяла свою дочь и крепко прижала ее к себе. Долгое время в доме царила полная тишина.
– И что, нет… никаких шансов на то, что это может быть ошибкой?
– Всегда есть такой шанс. Врачи не были абсолютно уверены, но обычно у людей с болезнью Альцгеймера симптомы не проявляются раньше шестидесяти пяти. У мамы они возникли, когда ей было лишь немного за сорок.
Карле было очень трудно сделать еще одно, последнее признание.
– Существует специальный тест на наличие мутаций этого гена, которые в большинстве случаев подтверждают диагноз, но я была против того, чтобы эти тесты проводились и для меня, и для мамы.
– Почему ты отказалась? – Мэгги выглядела озадаченной.
– Я не хотела знать, есть ли у меня эта болезнь. Я бы не смогла жить, зная, что меня ждет буквально через несколько лет. К тому же этот тест не дает стопроцентного результата.
– Но этот тест можно сделать? И мне, и Карсон тоже?
– Да. В штате Массачусетс есть одна лаборатория которая предлагает коммерческие услуги, в том числе и этот тест. Для этого понадобится направление от доктора. Но никто из врачей не даст его тебе, пока не получит заключение, что ты готова к любому результату данного теста. К тому же, само тестирование довольно дорого стоит, и страховка его не всегда покрывает – это тебе тоже надо будет проверить.
– Как долго нужно ждать ответа из лаборатории? – спросила Мэгги.
– В среднем две-три недели.
Карсон расплакалась. Пришло время очередного кормления. Пока Мэгги давала ребенку грудь, на лице сестры блуждало задумчивое выражение, которое вскоре сменилось решительностью.
– Я должна знать, – сказала она. – Я должна знать, как долго смогу быть со своей дочерью. И должна подготовить ее ко всему, что приготовила нам судьба.
Она взглянула на Карлу.
– Я собираюсь как можно скорее записаться на прием к доктору в Фейрбенксе.
Карла посмотрела на свою племянницу.
– Ты гораздо смелее меня, Мэгги.
Она втайне надеялась, что сестра разделит ее решение оставаться в неведении, чтобы жить с надеждой. Если и У Мэгги, и у Карсон найдут эту болезнь, то вероятнее всего, что и у нее она тоже есть.
* * *
Все еще минус пятнадцать. И я уверен, что ночью температура опускалась еще ниже, – с улыбкой отрапортовал Ларс, стряхивая снег со своей куртки и шапки.
Почти целый месяц он каждый день спускался к воде и проверял состояние льда.
– Думаю, самолет уже сможет сесть без проблем. Хочешь, чтобы я ей позвонил, или ты сама?
Карла пулей вылетела из кресла, вызвав взрыв хохота Мэгги и Ларса.
– Лучше уж ей быть в Беттлсе, а не где-нибудь в Фейрбенксе или в воздухе.
Ожидание было мучительным, каждая секунда казалась Карле вечностью. Она не могла больше терпеть, особенно сейчас, когда до ее возвращения в Атланту оставалось всего семь дней.
– «Дин», – отозвался голос Гриза в трубке.
После стольких звонков в Беттлс, Карла бы узнала этот голос где угодно.
– Привет, Гриз, это Карла. Брайсон там?
– Брайсон? Хм-м-м… Сейчас посмотрю.
Его голос был веселым, но сердце Карлы едва не остановилось, когда она услышала ответ.
– Прости, ее здесь нет. Она вылетела минут пятнадцать назад.
– Ее нет? – восторг Карлы быстро растаял. – Ты случайно не знаешь, когда она вернется?
