Книга Молчи - Б. Т. Урруэла

Еще один кулак врезался ей в живот, и она согнулась пополам. Доктор отшатнулся, кровь сочилась из многочисленных ран в животе. Он втянул воздух, перевел взгляд со своего живота на нее и усмехнулся.

— Ты гребаная сука! Паршивая шлюха! — он толкнул ее, не сильно — он уже ослабел от потери крови, — но достаточно, чтобы, пошатываясь, направиться к выходу из переулка, прижимая руки к животу. — Помогите! — крикнул он, хотя его заглушила гримаса от боли. — Помогите, — проворчал он, все еще шатаясь, ближе и ближе к выходу в свет. — Эта сука пырнула меня ножом! — он рухнул на колени, кровью и слюной плюясь на тротуар.

Орион с леденящей уверенностью поняла, что это её момент. Если бы он добрался до входа в клуб, если бы смог позвать на помощь, все было бы кончено. Её жизнь, её свобода, её планы.

Он выйдет на свет, весь в крови. Его спасла бы проезжающая машина или какой-нибудь другой алкаш, спотыкающийся на пути из стрип-клуба на парковку, потому что именно это случалось с такими людьми, как он. Их спасали. А ее бы поймали, потому что именно это случалось с такими людьми, как она.

Это было близко. Она схватила его за волосы и дернула назад, одновременно вонзая нож в его спинной мозг.

Неважно, как это выглядело в фильмах, но в жизни ударить кого-то ножом было непросто. Кости, мышцы, плоть не давали металлу прорваться. Что-то сопротивлялось. Может тело, или что-то инстинктивное — сама душа… что-то не хотело умирать.

Орион потребовалась вся сила, чтобы выдернуть нож из его спины, сохраняя при этом крепкую хватку — он все еще сопротивлялся, но уже не так яростно — и оттащить его обратно в тень. Он был тяжелым. Тяжелее, чем она думала. Термин «мертвый груз» теперь обрел значение. Это было все равно что таскать кирпичи. Ее руки и плечи заныли. Может быть, это был груз его грехов или ее собственных, но она была достаточно сильна, чтобы оттащить его назад. Достаточно упряма. Достаточно напугана.

Это было всепоглощающее чувство. Орион была так чертовски напугана, что почувствовала во рту привкус собственной желчи. Ее кишечник наполнился водой, а мочевой пузырь требовал освобождения. Она во что-то вляпалась. Хотя обещала себе, что этого не будет. Грязно, быстро, по-любительски.

Теперь он лежал на земле, прислонившись спиной к стене. Орион испачкалась кровью. Он еще не сдох. Он издавал какие-то звуки. Влажные, кашляющие звуки. Пытался поговорить. Одна рука слабо поднялась к ней, пытаясь бороться или умолять о помощи, Орион не поняла.

— Это ты, — проворчал он, кровь стекала по его губам, собираясь лужицей на его грязной рубашке. Он выдавил улыбку, кровь размазалась по его зубам. — Ты та маленькая сучка… — он закашлялся, еще больше крови, еще больше слюны, а затем захрипел.

Она уставилась на него, склонила голову набок и улыбнулась в ответ.

Он выглядел смущенным, но только на мгновение. Замешательство сменилось неистовыми мольбами, когда она расстегнула и сняла его брюки.

— Ч-что ты делаешь? — пробормотал он хриплым голосом, кровь собралась у него во рту.

Она вытащила его вялый член из штанов и одним быстрым движением отсекла его ножом.

Он издал булькающий крик, но она заставила его замолчать, засунув оторванный отросток ему в рот, а затем вонзив лезвие ножа ему в шею.

Когда жизнь покинула его глаза, она удержала рвоту, ползущую по ее горлу, потому что не могла оставить улики на месте преступления, и она не могла позволить смерти этого подонка так повлиять на нее.

Орион планировала сказать ему так много всего. Она не хотела торопиться. Она планировала, что он увидит в ней монстра. Но на это не было времени. Ее рот был плотно закрыт, она не могла произнести ни одного гребаного слова. Поэтому она просто тупо смотрела на него, пока он подыхает с окровавленный обрубком пениса между губ.

Затем она вытерла складной нож о джинсы, закрыла его и положила в карман. Она медленно подошла к выходу из переулка, заглядывая за угол. Никого не видно. С другой стороны тоже.

И с ощущением, что ее тело весит сто лишних фунтов, она побежала так быстро, как только могла, на улицу, где припарковала свой внедорожник, пытаясь сдержать рвоту, которая грозила сорваться с ее губ.

* * *

По дороге домой у нее дрожали руки.

На них не было никакой крови. Помогли кожаные перчатки. Зима в Миссури была единственным, что мешало ей повсюду оставлять отпечатки пальцев. Остальная часть ее тела была так же укутана, волосы туго заплетены в косу и заправлены в черную шапочку.

Орион много думала об этом, даже о преследовании. Она все спланировала до мелочей. Спасение пленниц было повсюду, как пожар в новостях, так и в социальных сетях. Доктор знал, что они живы, что они в его больнице, но все равно бродил по коридорам без страха и стыда. Это кое-что говорило о его высокомерии. О его силе. Это сказало Орион то, что она уже тогда подозревала. Если бы она пошла в полицию без каких-либо доказательств, кроме воспоминаний, ничего бы не произошло. И она бы упустила свой шанс убить его, потому что связала бы себя с ним. Им не потребовалось бы много времени, чтобы взглянуть на Орион как на главного подозреваемого. Она поступила правильно.

Сегодня вечером она приняла одно из самых глупых решений с тех пор, как десять лет назад решила поехать домой на велосипеде одна.

Кто-нибудь найдет тело, это очевидно. Будет огласка, и не только из-за ужасного, грязного способа, которым она убила его. Этот доктор был важной шишкой. Она поняла это, наблюдая за ним, изучая его. Он был хорошо известен, пользовался большим уважением. Деловые встречи и игры в гольф. Сигарные комнаты и счастливые деньки. Но была и другая сторона. Сторона, которая регулярно посещала стрип-клубы, оставаясь там часами напролет. Это, безусловно, пошло бы ей на пользу и вызвало бы вопросы о его характере и о том, с какими людьми он общался.

Как бы то ни было, его семья, его друзья и коллеги: все хотели, чтобы убийца предстал перед судом. Они будут сражаться, чтобы поймать монстра, который отнял жизнь у любимого доктора, отца и примерного семьянина.

Они никогда не узнают, каким чудовищем он был на самом деле.

Но это не было целью Орион. У нее не было грандиозных планов выставить его на всеобщее обозрение. Ей