— Дашенька, как хорошо, что мы тебя встретили! — громко воскликнула она, подлетая ко мне.
Ничего хорошего. Просто злая насмешка судьбы. Тетя Таня замечательная — добрая, веселая, легкая на подъем, открытая. С ней всегда можно было поговорить как с подружкой.
Но не сегодня.
Сегодня мне было больно смотреть на ее счастливую физиономию, на то, как горят аккуратно накрашенные глаза. Больно слышать восторг в каждом слове.
— Тетя Таня, мне идти пора, — я предприняла попытку сбежать, но она с треском провалилась. Счастливая женщина будто не слышала меня. Схватила под локоть и затащила внутрь магазина.
— У нас же радость большая! Ты уже в курсе?
— В курсе чего? — сдавленно поинтересовалась я, всеми силами стараясь не пялиться на белое платье.
— Ну как же! Аленка-то у нас замуж выходит. Егор, наконец, сделал ей предложение. Представляешь, счастье-то какое!
У меня в глазах все помутнело, поплыло, пошло малиновыми кругами. В ушах зашумело, как будто ракушку к уху приложила. В детстве мне казалось, что в ней поет море, сейчас — что это песня преисподней.
— З..здорово, — еле выдохнула, чувствуя как во рту разливается невыносимая горечь.
Хотелось орать. Как? Как же так? Какая свадьба? Это мой Егор! Мой! Я же без него не живу, а будто дрейфую в болотной трясине.
И я сама его прогнала…
Думала так правильно. Гордость, самолюбие, все дела.
Не знаю, на что рассчитывала. Но явно не на то, что буду стоять в свадебном салоне рядом с Рыжовыми и задыхаться от боли.
Алена продолжала рассматривать свое отражение, демонстративно игнорируя мое появление.
— Мне кажется, не очень, — произнесла она задумчиво, чуть склонив голову на бок.
— Алена! Платье прекрасно. И ты в нем просто принцесса!
— Не знаю, — девушка поморщилась, — вроде ничего, а вроде и не хватает чего-то. Деревенское какое-то. Простецкое. Да, Даш?
Темные глаза поймали мой взгляд в отражении. В них бездна, наполненная торжеством, а мои — как у испуганного ягненка, которого тащат на бойню.
— Обычное платье, — едва вспоминаю, как вообще говорить. Все тело сковало жесткими цепями, язык не слушался.
— Как всегда. Никакой конкретики, — она лениво дернула плечиком и потеряла ко мне интерес.
— Красивое платье! — не унималась ее мама, — Дашунь, скажи ей!
Я лишь смогла промычать в ответ что-то неразборчивое.
— Аленка будет самой красивой невестой. И жених у нее красавец. Знаешь, какой он? — женщина мечтательно прикрыла глаза, — Егор у нас просто принц. Высокий, осанистый…
— Она знает, мам, — фыркнула Алена, — виделись несколько раз.
— Красавец, правда? — тетя Таня никак не унималась, не понимаю, что наживую вспарывает и без того кровоточащие раны на сердце.
— Правда, — я ответила. За что получила еще один насмешливый взгляд от Рыжовой.
— Я представляю, как шикарно они буду смотреться на церемонии. Белое платье, черный смокинг, — Рыжова старшая мечтательно прижала руку к румяной щеке, — жду не дождусь.
— Вы уже определились с датой свадьбы?
Зачем я это спрашиваю? Чтобы знать, на сколько мне еще хватит кислорода? Что бы обвести черным в календаре день, когда от меня останется только горстка пепла?
— В процессе. Мне хочется Усадьбу снять, но там такая очередь! — сокрушенно покачала головой Алена.
— Возьмите любой ресторан, — словно тень отвечала я, угасая с каждым мигом все больше.
— Глупышка, — ласково улыбнулась бывшая подруга, — мне не нужен «любой». Мне нужен «тот самый». Идеальный. А я привыкла получать то, что хочу. Ты же знаешь.
Пожалуйста, выпустите меня отсюда, пока я еще в состоянии стоять на ногах.
— Так что, Даш, как только из Усадьбы придет положительный ответ, так сразу и поженимся.
Я закусила губы, пытаясь хоть как-то остановить нарастающую нервную дрожь. Перед глазами на бешеной скорости одна картинка сменяла другую. Мы с Егором на озере, он с Рыжовой в ЗАГСе. Мы с ним на гонках, они в усадьбе.
Мы с ним. Он с ней. Белое платье.
— Место, конечно не из простых, — продолжала Алена, прекрасно зная, что делает мне больно. Не просто зная, а получая от этого удовольствие, — но что уж мелочиться, правильно? Такой день один раз в жизни бывает.
— Тебе там понравится, Дашенька, — снова встряла тетя Таня, беря меня под руку.
— Понравится? — ноги стали совсем ватные. Они что, думают, что я…
— Ты же придешь на свадьбу!
Ни за что! Лучше сразу сдохнуть!
— Конечно придет, мам, — беспечно откликнулась Аленка, — я ей самое красивое приглашение приготовлю. И место специально поближе к нам оставлю.
— Правильно! — поддержала ее мама, — подругу надо поддерживать. Глядишь, и ей там кавалера найдем.
— А то! — Рыжова рассмеялась, — непременно найдем. Пятерых.
— Я не смогу придти. У меня…очень много дел. Учить надо.
— Дашунь, с твоим подходом к учебе, тебе не стоит переживать. Уж свою позорную тройку всегда получишь. Поулыбаешься, на жалость надавишь. Не мне тебя учить.
Рыжова била по больным местам, не уставая подчеркивать мою никчемность.
— Нет-нет! Ты что! Никаких отказов, — возмутилась ее мать, — мы обидимся! Кто же будет за подругу радоваться?
Точно не я.
Аккуратно высвободившись из цепких рук тети Тани, я отступила к выходу.
— Рада была вас увидеть, тетя Таня. Но мне пора.
— Прости, Дашенька. Мы тебя совсем заболтали. Сама понимаешь, счастливые часов не наблюдают, — она всплеснула руками, а потом потрепала меня по щеке, — Беги, солнышко.
Солнышко неуклюже повернулось и на деревянных ногах побрело к выходу, чувствуя, как отваливаются и падают на пол окровавленные куски разбитого сердца.
— Даш, к тебе можно? — спросила мама, предварительно деликатно постучав в дверь.
Я встрепенулась, начала тереть лицо, пытаясь размазать слезы, поправлять некрасиво смявшиеся волосы, в тщетной попытке привести их в порядок.
Все тщетно.
Конечно, она прекрасно поняла, что не просто так дочь в комнате без света закрылась и носом в темноте шмыгает.
— Мам, — простонала я, бросаясь к ней на шею, — не могу, понимаешь? Не могу без него!
— Тише, тише, -она гладила меня по спине, качала, как маленькую.
— Он Алене ребенка сделал, а теперь женится на ней! Я сегодня видела, как она платье выбирала. Белое. Красивоееее, — заревела еще громче.
