Не дожидаясь его ответа, Мия на цыпочках прошла по коридору и зашла в свою комнату. Свеча, оставленная Джаниной, еще догорала, в ее дрожащем свете все краски элегантного убранства комнаты казались такими же унылыми, как ее настроение. Но по крайней мере дверь в комнату для переодевания была закрыта. Мия бросила одежду в кучу на полу, забралась под одеяло и закрыла глаза. Она надеялась, что Дэвиду так же не спится, как ей. Если она беременна, то брак не единственный выход. Она могла бы уехать в Америку, назвавшись вдовой, и после родов остаться и растить ребенка там. Деньги у нее есть, но вряд ли Дэвид это допустит. Она могла бы отдать ребенка Дэвиду, чтобы его растил он. Но никогда не видеть собственное дитя, не быть частью его жизни — нет, это было бы невыносимо. Должны быть еще какие-то варианты, помимо брака с мужчиной, который ее не любит. Мысленно твердя себе, что шансы забеременеть с первого или второго раза очень малы, Мия заснула.
Утром, когда Дэвид пришел на завтрак, он оказался в столовой один. Кантуэлл сказал, что Франклин и Кайл ушли на реку рыбачить, а дамы завтракают в своих комнатах.
— Мисс Кастеллано… — начал Кантуэлл.
Дэвид отметил, что он не объединил Мию с другими дамами.
— Мисс Кастеллано переодевается, чтобы сходить в деревню. Она сказала, что до того, как вы отправитесь в Пеннфорд, ей нужно нанести один визит.
— Передайте ей, что мы уезжаем до полудня.
Кантуэлл кивнул и вышел из комнаты.
В кабинете Дэвид принялся складывать чертежи и документы. Он знал их как свои пять пальцев, как дорогу домой. Ему нужно было думать, что сказать герцогу и как убедить брата профинансировать его предприятие полностью. Но он мог думать только о том, как объявить о помолвке с Мией. В душе он не сомневался, что им нужно пожениться. Они занимались любовью, и это навсегда определило их судьбу, даже если ни один из них никому об этом ни словом не обмолвится. Даже если они сами этого не хотят. И не потому, что он ее погубил, во всяком случае, не только поэтому, но потому, что его желание слишком велико, чтобы он мог его побороть. Если его чувственное влечение к Мии со временем угаснет, они будут такими же, как большинство женатых пар в свете; хотя в семействе Пеннистан станут исключением. Сначала Гейбриел, потом Оливия, а недавно и сам герцог взяли в жены, а Оливия — в мужья своих любовников, и, по-видимому, это было к лучшему.
Правда, бывали времена, когда Оливия проводила в кухне больше времени, чем было необходимо, а герцог, случалось, разговаривал короткими, отрывистыми фразами. И то, и другое означало, что у них разногласия с супругами. Но гораздо чаще Оливия счастливо улыбалась, а герцог бывал мягким, и это перевешивало. Если брак Дэвида не будет успешным, то он примет эту неудачу как плату за одну ночь самого прекрасного секса в его жизни. Как, только Мия Кастеллано станет леди Дэвид Пеннистан, он сможет сосредоточиться на более важных вещах. На финансировании хлопкопрядильной фабрики. Занятость населения, деньги — это будет шаг в будущее, столь необходимый герцогству Мерион. И успех, который так долго от него ускользал.
Дэвид закончил упаковывать кожаную дорожную сумку и обратил свой взгляд на книжные полки. Нужно было найти идеальный подарок для его предприимчивой и авантюрной будущей невесты. Нужно нечто блестящее, чтобы Мия не заметила, что в его предложении выйти за него замуж любовь даже не будет упомянута. Он способен любить, в этом он убедился на Мексикадо, он узнал.
Цену любви так хорошо, что никогда больше не повторит эту ошибку, не полюбит снова.
Глава 28
— Мисс Кастеллано, я рада с вами познакомиться.
Мисс Хорйер сделала изящный реверанс, хотя за ее ногу цеплялся ребенок.
— Мэри, я хочу играть в мяч, а Роберт не идет со мной на улицу, он читает.
Мальчик не скрывал своего отвращения к печатному слову. Видя, что мисс Хорнер смущена вмешательством младшего братишки, Мия попыталась сгладить неловкость и сказала мальчику:
— И это в такой прекрасный день. Небо такое синее, и на нем есть облака, самое подходящее время для небонаблюдения.
— Что такое небонаблюдение? — спросил мальчик, все еще цепляясь за ногу сестры.
— Это когда лежишь на спине и смотришь на облака, пока не найдешь облако, которое на что-нибудь похоже, например, на кролика или на сарай.
— Ну, это занятие для девчонок, — презрительно сказал мальчик.
— Сколько тебе лет? — спросила Мия.
— Почти шесть.
— Ему неделю назад исполнилось пять, — уточнила мисс Хорнер.
— Пять лет — прекрасный возраст, мастер Хорнер. Вы достаточно взрослый, чтобы наблюдать за облаками самостоятельно.
— Спасибо, мисс.
Мальчик поклонился Мие и убежал в глубь дома.
— Какие хорошие манеры.
— Сегодня день выпечки. Он знает, что в кухне можно найти что-нибудь вкусненькое, поэтому он сначала забежит в кухню, а уж потом отправится наблюдать облака. Вы знаёте еще какие-нибудь игры? Мне бы пригодились новые идеи.
— О, у меня их большой запас. В детстве мне очень быстро все надоедало, и папа был большим мастером находить для меня новые занятия.
— Значит, когда у вас появятся собственные дети, вы будете хорошо подготовлены.
Мия кивнула, но ее улыбка получилась несколько принужденной. Что делать, если окажется, что она уже беременна? В какие игры играл в детстве Дэвид? Захочет ли он обучить этим играм их сына или предоставит все заботы матери малыша и няньке?
— Я как раз собиралась выйти посмотреть, какие цветы можно срезать, — продолжала мисс Хорнер, не подозревая, какое направление приняли мысли Мии. «И слава Богу, что она не подозревает». — Не хотите ли прогуляться со мной по саду?
— С удовольствием.
Хлопнула дверь, и по лестнице с топотом сбежала девочка немного постарше того мальчика. Увидев, что у сестры гостья, девочка остановилась как вкопанная.
— Элизабет, веди себя, пожалуйста, потише, мама отдыхает в гостиной.
Мия подумала, что это разумная причина, по которой их разговор не происходит в гостиной. По-видимому, в этом доме гостиная всего одна.
— Мама спит? — Девочка прикрыла рот рукой и прошептала: — Ой, Мэри, прости, пожалуйста, обещаю, я буду тихой, как мышка.
Элизабет с любопытством разглядывала гостью, но лишь едва кивнула обеим и на цыпочках ушла в глубину дома.
Мия и мисс Хорнер направились в сад. Хозяйка заполняла паузу разговором о погоде. Мию удивляло спокойствие мисс Хорнер. Она была не просто спокойна, она распространяла вокруг себя атмосферу безмятежности, которая действовала успокаивающе, как отдых в тени. И это было не показное для гостьи, так как она не сказала ни единого резкого слова ни брату, пи сестре.
Мия подозревала, что слова «эгоизм» в словаре мисс Хорнер просто не существует.
