Группа «25–17»Помещение для переговоров предоставил всё тот же Гринбаттл. Похоже, на задах «Двух бурундуков» прятался если не целый город, то приличных размеров особняк – вполне.
Данная конкретная комната, не слишком большая, но внушающая определённое уважение, отсылала находящихся в ней людей к позднему земному Средневековью. Панели темного дерева – настоящие, а не имитация, Анатоль не поленился подойти поближе – поднимались почти на высоту человеческого роста. Выше располагалась тисненная золотом кожа, тоже вполне натуральная.
Узкие стрельчатые окна в момент прихода гостей были вызывающе черны, но Трейси быстро разобрался с настройкой. И теперь за массивными переплетами царили сумрачный день, холмистая равнина, холодная даже на вид река и осенний лес на горизонте.
Под ногами мягко пружинил нарочито потертый ковёр, похоже – антикварный. Над головами нависали дубовые балки, в огромном камине стреляли искрами сучковатые поленья. Знаменитый адвокат справедливо полагал себя человеком отнюдь не бедным, но сейчас с иронией думал, что неправильно выбрал профессию: такая роскошь ему и не снилась.
Поначалу Агата в этой обстановке смотрелась несколько чужеродно. Тут, пожалуй, больше подошли бы фижмы (в крайнем случае – кринолин) и вычурная прическа с буклями и локонами. На худой конец сгодилось бы платье а-ля Жозефина. Смоченное водой – уж это-то непременно. А вот выбранный Филом Пински наряд предназначался, скорее, для открытой террасы кафе приморского городка.
Парик отсутствовал, короткие темные волосы словно разметал напоенный солью ветер. Розовато-бежевая длинная юбка жатого шелка удачно дополнялась белоснежной кружевной блузой с широкой, собранной на тонкий шнурок горловиной. Асимметричной, потому что правое плечо она скрывала полностью, а с левого, должно быть, спадала. Должно быть – поскольку левое плечо и рука прятались под богатой цветастой шалью с бахромой. Разумеется, повязки и фиксаторы следовало убрать с глаз долой, но простота и оригинальность решения произвели на адвоката весьма освежающее впечатление.
К слову сказать, неуместная яркость почти пейзанского наряда саму Агату нисколько не беспокоила. Доктор Ставрина расположилась в стоящем во главе стола тяжёлом кресле с царственной небрежностью и теперь прихлебывала сок, который Анатоль предупредительно налил в высокий вычурный стакан. На тёмной столешнице перед ней лежал блок контроля дисплея. Чтобы с ним управиться, ограниченных сейчас возможностей девушки хватало с лихвой.
Минута, другая – и повидавший разные виды адвокат вдруг понял, что эта женщина сидела здесь всегда. И когда строился дом, которому принадлежала комната. И когда он существовал только в воображении архитектора. И когда архитектор ещё не был даже мимолетным интересом к впервые встреченной красотке, вспыхнувшим в глазах его отца.
А что зал не слишком подходит к выбранному наряду – так это проблемы зала, а уж никак не почтившей его своим присутствием женщины. Не прислугой, тайком сунувшей нос в хозяйские апартаменты, она была, а владелицей. Разве не может знатная дама сбежать посреди маскарада, дабы насладиться тишиной и покоем? «Спутница», одно слово.
Додумать Анатолю не дали. Одна из двух створок ведущей в комнату двери распахнулась, и внутрь неторопливо вошёл Энтони Кертис. Пожилой мафиозо каким-то образом ухитрился договориться с окружающим пространством и вёл себя как дома.
– Как ты себя чувствуешь, котёнок? – Мягкий, нарочито бархатистый баритон Кертиса отразился от потолка, как от свода собора. Его, впрочем, это не смутило. Агату – тоже. Как не смутил ее и оч-чень мужской взгляд собеседника, на который она ответила своим – кокетливым и лукавым.
Трейси мысленно усмехнулся: ни за какие коврижки не отказался бы он пропустить предстоящий спектакль. Ради такого можно и статистом побыть. Вот только подчеркнутая фамильярность Кертиса задела его неожиданно сильно.
– Прекрасно, Тони, – ответила, наконец, на заданный вопрос его клиентка, делая приглашающий жест. – И буду чувствовать ещё лучше, когда старый друг Неда Молбери материально подтвердит свое отношение к полученной информации.
Выросший как из-под земли Франц Орбан помог патрону расположиться в кресле по правую руку от Агаты и замер за его спиной. Приняв тактику Спутника за руководство к действию, Анатоль повторил его маневр, переместился за спинку кресла девушки и притворился предметом обстановки.
– В первую очередь – дела! – провозгласил тот, кого знакомые с его прошлым и настоящим люди называли порой «сеньор». Или даже «дон». – Номер счета, девочка!
В пальцах левой руки Агаты, едва выглядывающих из-под бахромы шали, был зажат сейчас тот же браслет, с которым она летала на Дин. Безобидный локал, как нельзя лучше подходящий для проститутки, отправляющейся в гости к берегущемуся клиенту. А то, что по объему памяти он превосходил многие дорогие коммуникаторы… ну могут же у роскошного мужского «подарка» быть маленькие слабости? Внешний сеанс связи с него произвести было невозможно, однако на Манки хватало представительств самых разнообразных банков. И полученные при посредстве миссис Лауры документы позволяли открыть счет в любом из них.
Девушка коснулась сенсора, соединение прошло без осечек, и несколько секунд спустя подчеркнутые яркой помадой губы изогнулись в удовлетворенной улыбке.
– С тобой приятно иметь дело, Тони!
– С тобой – тоже, – интонации Кертиса были ворчливо-одобрительными. – Кстати, хороший выбор банка. Из центрального сета заведения такого ранга даже я ничего не вытащу при всём желании.
