Книга Эра медведей - Максим Бобров

– Знаю, что звучит дико, – сказал Женя. – Но смерть Ильи изменила Варю в лучшую сторону.

Они с Лилией стояли на берегу Спасского затона, рядом с раскладным столиком со снедью, какую обычно берут на пикники. Если бы не облетевшие листья берез, можно было подумать, что стоит летний денек – солнце не по-октябрьски было щедрым на тепло.

Неподалеку разбрасывался искрами мангал, а вокруг него возился Боян – готовил мясо по болгарскому рецепту. Ближе к воде желтела деревянная скамейка с железными ножками. Возле нее сидел на корточках Марис, а рядом стояла Варя и держала в руках банку с черной краской, куда латыш макал кисточку. Он подкрашивал ножки, проржавевшие за последние годы.

– И не говори. – Лилия поймала непослушные волосы и заправила прядь за ухо – с затона дул ветер. – Пикник… или как правильно? Похороны? В общем, поминки организовала, и команда у нее при деле.

Она повернулась к Жене и шепотом, чтобы не слышал Боян, сказала:

– Слышал, что Галабурда хочет сделать ее капитаном команды?

– Династия сложилась, – улыбнулся Женя. – Ты знаешь, я ей хотел помочь с Ильей. Наотрез отказала. Заявила, что сама все сделает. И ведь сделала. Договорилась с ритуальной конторой, организовала кремацию, даже урну для праха вон какую заказала.

Они оба посмотрели на скамейку. На ней стояла желтая резиновая уточка в натуральную величину.

– Утка-то почему? – спросила Лилия. – Обычно урны более традиционны по форме.

– Самому интересно. Я спрашивал, но она молчит, только улыбается, – ответил Женя. – Возможно, утка что-то обозначает. Что-то важное для них обоих. Как и это место. – Он обвел рукой затон. – Они здесь часто гуляли, когда Варя была маленькой. Может, уток кормили?

– А что, так можно было? – спросила Лилия. – В смысле капсула с прахом внутри резиновой игрушки?

– Сейчас все можно.

Он взял со стола дольку помидора и добавил:

– Илья уточку бы точно оценил. Смешная затея, в его стиле.

– Хорошо, что Варя не стала прах над водой рассеивать. При таком ветре была бы сцена из «Большого Лебовски», с кофейной банкой. Вот это был бы стиль…

Женя хихикнул, проглотил помидор и обернулся на звук – подъезжал автомобиль. Вывернув колеса, машина остановилась рядом с джипом Лилии. Наружу выбрался Тимур, а за ним последовал Миша, державший в руках пакет. Они подошли к столику.

– Боян, мы не опоздали? – крикнул Тимур болгарину.

– Не! Точно по време, – ответил тот и принялся накладывать мясо на блюдо.

Миша выставлял на стол бутылки и комментировал добычу:

– Винчик разный, виски… «Ред Булла» взяли…

– Энергетики-то зачем? – спросил Женя.

– Виски запивать.

– Еретик. – Женя взял бутылку и вчитался в этикетку. – Этот виски старше, чем ты. И лучше.

Вытирая тряпкой перемазанные краской руки, к столу подошел Марис. Его догнала Варя и взяла из рук Жени бокал с вином – комментатор успел налить всем присутствующим.

– Боян, давай к нам, – позвал Тимур болгарина.

– Zu Befehl! – ответил Боян.

Он подбежал к столу с блюдом в руках, поставил его и схватил свой бокал. Теперь все были на месте.

– Когда мы с Мишей ехали сюда, – начал Тимур, – я все думал, что сказать. Любые речи казались фальшивыми. Но потом вспомнил Илью. Ведь он не очень-то любил разговоры. Он был про дела, про поступки. – Менеджер оглядел всех. – Поэтому предлагаю выпить без лишних слов, а потом я вам кое-что покажу.

Он опрокинул в себя виски, поставил бокал на стол и пошел к машине. Остальные с любопытством смотрели ему вслед. Тимур открыл багажник и вытащил здоровенный бумажный сверток. Взяв его в руки, он направился к скамейке. Подошел, бережно опустил на землю и развернул бумагу. На траве стоял кубок. Его покрывала вязь из орнаментов, а стенки отливали серебром. Главная награда за победу в чемпионате мира.

– Тимур, ты его спер, что ли? – спросил Марис.

– Конечно, – откликнулся менеджер. – Выкрал и тайком провез через Северную Корею.

Он поднял кубок и положил его на сгиб локтя.

– Как вы помните, финальная игра так и не закончилась, – сказал Тимур. – Причина очень печальна, но в спорте никак нельзя без победителя. Все это время Корейская Федерация киберспорта решала, кто станет чемпионом этого года.

Он погладил кубок ладошкой и заявил:

– Решение перед вами.

Команда пораженно глядела на него.

– И это справедливо, – добавил Тимур. – Тогда у Вари было абсолютное преимущество на карте.

Женя наклонился к Лилии и прошептал на ухо:

– Дядя Джин посодействовал?

– Вовсе нет. Хван Чан Сунг настоял.

– Так что мы – чемпионы мира! – объявил Тимур и поднял кубок над головой.

– Боян – шампион! – крикнул болгарин и подбросил в воздух веточку укропа, словно конфетти.

Остальные рассмеялись и загалдели в попытках осознать радостное известие. Тимур опустил награду на скамейку, посмотрел на уточку и произнес одними губами:

– Кубок твой.

Зашагал обратно к столу. Еще долго они разговаривали, выпивали, смеялись и вспоминали Илью – друга, отца и капитана команды. Человека, который сначала все потерял, но пройдя свой путь, нашел гораздо больше. Солнце следовало к горизонту, пока не окрасило небо в розовый. Другой розовый, не корейский. Свой собственный. Становилось все темнее, и люди на фоне заката превращались в ожившие силуэты. В какой-то момент Варя отошла от компании. Женя проследил за ней взглядом – она присела на скамейку и принялась болтать ногами, словно маленькая девочка. Как будто ей снова восемь, а рядом – ее молодой отец. Прошло время, Варя встала и пошла к воде. В руках она держала резиновую уточку. Девушка присела на корточки и отпустила ее на зеркальную поверхность затона. По воде пошли круги, а утка закачалась, смешно дергая желтой головой.

– Мы с Инпу будем скучать. – Варя подтолкнула ее рукой.

Она поплыла вдаль, словно погребальная ладья, и вскоре пропала из виду – солнце село окончательно.

Пока они собирались, невдалеке остановился автомобиль, и на соседний берег вывалилась веселая компания. Ветер разносил над затоном их смех, звон бутылок, а из машины играла музыка. Тимур прислушался к мелодии и вдруг что-то вспомнил. Он дошел до скамейки и положил на нее небольшой предмет. Постоял и зашагал обратно. На воду смотрел деревянный Будда. Догоняя его взгляд, в небо над затоном взмывали строчки песни: