— Жить буду? — спросил Герман у сестры, заклеивающей ногу. — Скажи по секрету?
— Есть опасность нагноения, — призналась она. — Возможно, придется почистить или поставить дренаж.
— Ничего себе! Мне там отлично вылечили ногу! — забывшись от возмущения, развязал он язык. — А здесь угробят!..
Спохватившись, замолчал, но сестра спросила выразительно:
— Где это — там?
— Там! — показал он на потолок и отвернулся.
— Что у вас с рукой? Сменить повязку?
— Нет! — Шабанов спрятал руку. — Это вас не касается.
Переосмысленный ночной разговор вдохновлял его, и теперь уже не казалась бредом мысль, что стоит ему снова подняться в воздух, как Агнесса обнаружит себя, подаст какой-то знак и можно будет все поправить.
Поднаторевший в вопросах медицины Олег Жуков рассуждал совершенно правильно — главное, доказать, что ты здоров и вернулся без всяких отклонений, и ни Заховай, ни маркитант со своим прокурорским гонором ничего ему не докажут, а представитель Главного Конструктора — человек свой в доску, ибо на его КБ хотят свалить всю вину.
Когда Шабанов вернулся в палату, застал там молодого человека в очечках, типичного программиста, который установил компьютер и заканчивал его настройку.
— Все очень просто, — объяснил он. — Вы легко справитесь. Здесь новая программа тестирования, в виде симбиоза компьютерной игры и развлекательного шоу «Угадай мелодию». Не спешите. Работайте, когда появится настроение.
Тест начинался с вопросов пустячных, к тому же каждый имел три варианта ответов и на экране появлялся джин, сильно смахивающий на козлобородого, который, словно змей-искуситель, шептал на ухо «правильные» ответы, смущал, совращал и сбивал с толку. С ним можно было разговаривать, советоваться и даже посылать на три буквы, на что этот чертенок разражался крутым прапорщицким матом, однако с ним можно было найти общий язык, выполнив три нехитрых условия — перечить, но не ссориться, на каждый шестой вопрос отвечать так, как он подскажет и, самое главное, не загонять его в кувшин с пробкой. И тогда джин становился добрейшим и за правильный ответ в качестве награди; показывал короткие ролики с эротикой. И еще: пока не ответишь на один вопрос, не получишь следующего, то есть вперед не забежишь и не заглянешь, что авторы программы хотят в конечном итоге.
— И это ваши высокие технологии? — проворчал он и все-таки сел за компьютер, поскольку никакой реабилитации без тестирования не могло быть, а, значит, пройти через это придется. Он знал, что в этой игре есть много хитростей и каверз и что вопросы будут усложняться и иметь двойное и тройное дно: создатели программы намеревались всецело изучить его личность и вывернуть все, что есть на душе и в подкорке. Игнорируя джина, под его отчаянные ругательства, он нащелкал десятка три вопросов, в общем-то, уже знакомых по прежним тестам, и внезапно споткнулся на очередном. Ему предлагалось назвать, а точнее, выбрать одно из трех блюд, пристрастие к которым было с детства и сохранилось на всю жизнь. И шло перечисление — домашний сыр, мясо по-французски, парное молоко с горячим хлебом. Увлеченный игрой, он сначала автоматически вывел стрелку на последнее блюдо — и чертенок заблажил, дескать, хочу мяса по-французски! — однако спохватился и первый раз удовлетворил аппетит джина. Тот немедленно выдернул билетик с новым и незначительным вопросом, однако Шабанов включил паузу и вскочил из-за стола.
Все эти блюда появились в тесте не случайно, значит, напичканный какой-то дрянью, под наркозом, он выдал козлобородому первую встречу с Агнессой возле хутора и вторую — на горнолыжной базе. Мало того, сейчас он совершил прокол и компьютер зафиксировал его колебание, и исправить ничего невозможно…
И аналогичных рифов впереди будет еще множество, это не тест и не игра — детектор лжи, и без опытного товарища Жукова нечего к нему и подходить. Придет ночью, тогда можно и продолжить… Шабанов выключил компьютер, выдернул шнур из розетки и тут заметил, что от системного блока под ковер у стены уходит серый кабель. Он проследил его до прихожей и, когда кабель нырнул в свежепросверленное отверстие в полу, стало ясно, что его игрушка подключена к компьютерной сети и сейчас кто-то где-то сидит, отслеживает все его ответы и по необходимости может вмешиваться в процесс тестирования, подбрасывая нужные вопросы.
— Вот суки! — искренне и взволнованно изумился он. — Как с пленным обращаются! Как во вражеском стане! А балалайку вам!
Пользуясь столовым ножом вместо отвертки, он вывернул шурупы крепления и вытащил разъем кабеля: если ночью этот компьютерщик пойдет искать разрыв в сети, значит, за ним организован круглосуточный контроль. И это тогда уже не реабилитация, а заховаевские тайные дела, секретные способы работы с личным составом…
Особист был легок на помине. Он пришел в начале тихого часа, набросив халат на плечи, и выглядел повеселевшим, взбодренным и не таким упертым, как при первом разборе полетов. А самое неожиданное и странное (что это значит?!), принес пакетик с тремя крупными апельсинами — передачу!
— Ну, как ты тут устроился? — по-свойски спросил он, озираясь. — Тебя, как генерала содержат! Поди и обед привозят?
— А так же завтрак, полдник и ужин, — уточнил Шабанов.
— Я не надолго, — непривычно засуетился Заховай. — Уточню несколько вопросов. Понимаю, тихий час…
— Да ради Бога! Все веселее!
— Пуля, извлеченная из твоей ноги, от натовского патрона калибра 7,62, — сообщил он. — В рапорте ты описал перестрелку и попытки перехвата лодки некими людьми в камуфляжной форме. Одного ты застрелил в упор… Скажи, какое оружие было у них?
— Зачем надо было вытаскивать эту пулю? — пробурчал он. — И таким зверским образом?.. Теперь вон, говорят, нога загниет!
— Да ну уж, загниет, — утешил особист. — Здесь все предупреждены, чтоб по высшему классу!.. Так что за оружие было?
— Автоматическое, но точно не разглядел, — осторожно сказал Герман. — Боевая ситуация, не до того…
— Понятно… На каком языке они говорили?
— Вы представляете, что такое порог на горной реке? И какой грохот?
— Как же, я рыбак!
— Тем более…
— Лица европейские?
— Который в лодку заскочил — европеец.
— Почему они вдруг прекратили преследование?
— Думаю, отстали. Там скорость реки такая, берегом да по горам не догнать. — Шабанов еще не понимал, куда он клонит, но компьютер уже научил быть осторожным.
— Как же ты на дюральке, без мотора прошел через такие пороги? — между делом спросил Заховай, очищая апельсин. — У нас однажды движок заглох, так знаешь, что от лодки осталось?
— Мне повезло! Бог пронес.
— А нам нет, сами едва спаслись… Погоди, ты в рапорте писал, какая-то лодка впереди появилась?
