Три недели с трудом, под разными предлогами ей удавалось переносить посещение госпиталя, однако вчера отец выставил ультиматум. Или сама пойдет или ее поведут силой, ибо клеймо необходимо свести как можно скорее. Дочь Зотова не должна носить позорный знак рабыни оборотня. Только вот свести клеймо, значит, лечь под наркоз и что еще хуже, пройти обследования перед процедурой, где и выяснится, что она в положении.
— С тобой все в порядке? — раздался стук в дверь, а следом голос.
— Все хорошо, — скорее вытерла слезы, спрятала тест.
— Уже час там сидишь.
— А что? У меня ограничение по времени на посещение ванной комнаты? — и открыла дверь.
— Почему красная вся? Плакала?
— Допустим, — прислонилась плечом к косяку.
— Мира, может, хватит мне дерзить каждый раз? Ведешь себя как дикарка, злишься постоянно.
— Имею право злиться.
— Только не начинай опять про этого грязного пса, который заклеймил тебя и обращался как с домашним животным.
— А ты свечку не держал, — процедила сквозь зубы, — и не тебе рассуждать о том, что и как было между мной и Риком. Он обходился со мной в стократ лучше, чем люди, которых я встречала.
— Знаешь выражение, с волками жить — по-волчьи выть. Люди, которые по доброй воле мигрировали в волчьи города — это уже не люди, а зверье поганое.
— Выходит, я тоже зверье поганое.
— Не передергивай, тебя твоя безмозглая мамаша увезла совсем ребенком, обрекла на муки. За что и получила сполна. Ладно, — постарался взять себя в руки, — завтра поедем с утра, чтобы все успеть. После процедуры, если будешь хорошо себя чувствовать, посетим ресторан или пройдемся по магазинам. Хватит уже сидеть в четырех стенах и рычать на меня.
После чего Демьян покинул комнату. Глупая бестолковая девчонка! Он ее спас, хочет дать будущее. Уж на любовь великую даже не рассчитывает, по крайней мере, пока, но она ни в какую не хочет ни слышать его, ни понимать. Только закрывается, плачет, обвиняет… Зациклилась на оборотне, поверила, что любит зверя. Видимо пора сводить ее к психологу, это уже ненормально. Скорее всего, привязалась к хозяину, привыкла быть жертвой. А с этим состоянием без специалистов не справиться. Как раз завтра можно будет посетить нужный кабинет.
Мира же подошла к оттоманке, что стояла вдоль окна, забралась на нее с ногами.
Вот она какая — золотая клетка. И что теперь делать? Как выбраться? Зотов не позволит выносить и родить ребенка. Он пропитан ненавистью к волкам, а главное, ничего не хочет слышать, не хочет даже попытаться выслушать. Хотя, о чем она вообще. Господин Зотов хозяин жизни — миллиардер, но щедрый благотворитель, суровый, но справедливый. Все трепещут перед ним, заглядывают в рот, ловят взгляды, выслуживаются. Видимо привык быть царем горы. Когда годами тебе никто не возражает, когда все делается по щелчку, то необходимость обращать внимание на чувства других пропадает.
Тут снова тошнота подступила, отчего бедняжка уткнулась в подушку, зажмурилась.
Как же рядом не хватает Рика. Не хватает его рук, губ, голоса. А малыш — это все, что осталось. Иначе хоть иди и вешайся, до того все осточертело. Но и малыша у нее захотят забрать, потому что Зотову не нужны грязные пятна в родословной. И единственный способ избежать трагедии — сбежать. Не нужны ей ни деньги этого человека, ни перспективы. Как-то жила годами сама по себе и нормально, а сейчас появился шанс жить не только для себя, но и для любимого родного комочка, которого она уже любит, уже ждет, и за которого будет бороться до последнего.
— Мирослава, — в комнату зашла горничная. — Вам подать ужин сюда или спуститесь вниз? Демьян Леонидович очень бы хотел видеть вас за общим столом.
— Лучше подайте сюда. А что сегодня на ужин? — и побледнела от одной только мысли о еде.
— Тунец с овощами.
— Нет, пожалуй, воздержусь.
— Но вы и в обед почти ничего не съели, — сразу растерялась. — Может, хотя бы вишневый пирог?
— Хорошо, давайте пирог.
И полненькая девушка скрылась за дверью. Однако спустя десять минут вернулась не она, а Зотов. Пришел с подносом, на котором лежал пирог для нее и рыба для него.
— Решил вот поужинать с тобой, — составил тарелки на стол. — Раз сама не идешь…
А комната тотчас наполнилась тошнотворным запахом рыбы. Да что же это такое? Они издеваются?
— Что с тобой, Мира? — Демьян не узнал дочь, в секунду та посерела.
— Ничего, — выговорила с трудом.
Но справиться с тошнотой не получилось, в итоге помчалась в ванную. Минуты три несчастную выворачивало наизнанку, тогда как растерянный отец стоял за дверью, не понимая что вообще происходит. Да, горничная сказала, что дочь почти ничего не ест, разве что печенье по утрам, что постоянно бегает в туалет. Но чтобы так…
Когда белая точно лист бумаги Мира вышла из ванной, Зотова осенило.
— Итак, спрашиваю еще раз, в чем дело? — произнес сухо. — Ты заболела?
— Съела что-то не то.
— Угу, съела, значит…
И устремился в ванную, где начал переворачивать контейнеры с косметическим мусором, вываливать все из ящиков. Увы, он нашел, что искал.
— Вот оно как, — сжал в руке тест.
— Да, так, — выпрямилась. — И что?
— И что?! — прогремел на развороте. — Ты беременна от зверя, — произнес куда тише. — От грязной собаки.
— Ты сам спонсируешь этих грязных собак.
— Не путай бизнес с личным. Как по мне, так пусть себе живут, но на своей территории. Но ты… ты моя дочь…
— Не смей решать за меня, — прошипела со злостью. — Думаешь, спас? О нет! Вы забрали у меня любимого мужчину, лишили права выбора, а сейчас хочешь отнять последнее? Правильно мать от тебя сбежала, ты деспот…
— А ну заткнись! Да! Я именно спас тебя! От позора, от участи шлюхи! И не позволю родить от оборотня.
— Тогда лучше убей! Прямо здесь и сейчас!
— Это все твой максимализм, — направился к двери. — Ничего, повзрослеешь и поймешь, что я был прав. А пока не повзрослела, за тебя несу ответственность я.
Когда дверь за ним захлопнулась, Мира закричала от безысходности, от отчаяния, потом бросилась к столу, начала бить тарелки.
— Ненавижу! Ненавижу вас всех! Твари, твари проклятые…
И опустилась на пол совершенно без сил… Где же ты, Рик? Жив ли? А если жив, почему не ищешь?
Рик в это время бежал обратно домой. Информацию он получил, а Долохов теперь будет молчать, иначе не сносить ему головы. Более того, как выяснилось, Боройнич находился в неведении хитрожопого плана Фила, потому вообще не при делах и если узнает, что эти двое обвели его вокруг пальца, закопает, что вероятнее, новичка, ибо Карлович благополучно успел слинять из города.
