Демьян пожал на ходу Артуру руку, скривился, мазнув взглядом по разбитой физиономии парня, и направился к Маше, сидящей в кресле. Не реагирует даже на его голос.
— Мышка, очнись! — слегка потряс ее за плечи, но без результата. Голова опущена вниз, смотрит в одну точку и все так же не реагирует на окружающих. — Девочка моя, я с тобой, — уже мягче произнес, все еще держа любимую женщину за плечи.
Да уж, странно получается — маленькая испуганная девочка, и в то же время женщина. Никак эти два понятия в голове у Демона не умещались. И не соединялись в одно целое.
Но то, что он любил свою мышку — в этом ни на грамм не сомневался.
Больше жизни. До одури.
И никакие Ящуры ему не помеха. Разорвет любого, кто обидит. Посмеет унизить, запугать или, не дай, Бог пальцем тронуть.
А самое главное — больше не отпустит её никуда одну, как бы не сопротивлялась. На три замка запрет в своей берлоге — ни шагу без Демона.
Маша подняла глаза и уставилась на парня. Смотрела, пытаясь запомнить все черты, и даже подняла руку. Но так и не дотронулась
— Уходи! — прошептала, закрывая глаза, а плечи малышки начали трястись. Рука безвольно опустилась, а слезы градом полились по щекам. Капли падали на пол, заставляя адреналин в голове у парня снова зашкаливать.
И так нервы оголены до предела, сейчас еще сильнее натягивались, начиная постепенно разрываться. Один за другим. Еще немного, и сорвет стоп-кран.
Надо же, как мышка на него загадочно действовала. Одна улыбка, и Демон урчит, как домашний кот. Одна слезинка, и в голове звон колоколов. Взрывоопасная смесь.
Но другой ему не надо.
— Очнись! — тряс ее за плечи, желая лишь одного — вывести Машу из ступора. Нужны эмоции, причем любые, а не этот панцирь, из которого Демьян так долго выковыривал девушку на свет.
Теперь-то он понимал настоящую причину ее замкнутости, а тогда только злился. Хотел ее безумно, но при этом жаждал обладать ее эмоциями, а не видеть постоянный страх в глазах.
И вот сейчас он снова поселяется в душе у мышки, собираясь разрушить всё то, что они имеют. Она же такая хрупкая, может сломаться, если вовремя не помочь, и Демон не допустит, чтобы какой-то ублюдок снова заставил его любимую мышку страдать.
— Убирайся! — уже орала, как ненормальная, Маша, вскакивая с кресла. — Не хочу тебя видеть!
Он поднялся за ней следом, ловя ее руки, но маленькие кулачки порой достигали своей цели. Били по плечам, даже разочек в ухо прилетело, так как парень едва успел увернуться, но все же поймал. Прижал ее сильно к груди, не давая возможности шевелиться. Пусть плачет, хоть и каждый ее крик, стон и звук били по живому. Наотмашь.
Заставляя адреналин уже перехлестнуть через черту.
Назад дороги уже точно не будет.
Главное, сейчас не сорваться!
— За руль сядешь, — Демьян кинул ключи вошедшему в кабинет Матвею. — Домой нас отвези.
Друг кивнул, поймав связку на лету, а после вышел, впустив в комнату Беса. Злого, агрессивного — вся его сущность сейчас бунтовала и требовала крови. Новых жертв и чьего-то скальпа. Вот они, проблемы, мать их. Так и знал, что Ящур обязательно объявится. Рано или поздно, но этот хмырь достанет Демона.
А тот сорвется. Ради своей любимой мышки. Нарушит данное совсем недавно слово, и обязательно наделает глупостей.
А ему нельзя на ринг — это смертельно опасно. Пусть лучше мышку трахает, выпуская свой необузданный адреналин наружу, чем новый бой. Еще и с кем.
Нет, Бес, конечно же, верил в победу друга, но не сейчас. Демьяну бы успокоиться, нервишки подлечить, а не рваться в бой. Да и только недавно восстановился. Но Бес по глазам видел — Демон не уступит мышку Ящуру. Да и стоит ли его осуждать за это? Хрупкая девушка, которую хочется защищать.
Только вот для Демона этот бой может стать последним, а Бес этого допустить не мог. Когда-то он тоже дал слово…
“….Демон в очередной раз фыркнул и вылетел из кабинета врача. Пронесся мимо изумленного Карима, который ожидал в коридоре. Опять буянит? В этот раз хоть без разбитых стульев и окна?
Да и сколько можно так безответственно относиться к своему здоровью! Не думает о себе, пусть подумает о других. Ведь друзья переживают, хотят оградить этого безумца от плачевных последствий, а он…
Бес скривился, встал с кресла и направился к двери в кабинет.
— Можно, доктор? — постучал, а после просунул голову в щель.
— Да, конечно, — мужчина в белом халате кивнул на свободный стул и снял очки. Потер переносицу и уставился на Беса. — Не слышит он меня.
— Да он никого не слышит! — прорычал Карим сквозь зубы, но тут же взял себя в руки. Не стоит срываться на мужчине, лучше уж потом на Демоне. Или еще ком-то, если под горячую руку попадет так некстати. Обязательно выплеснет всю свою злость, но чуть позже, а пока надо бы разобраться в происходящем. — В двух словах, что с ним?
— Если в двух, то всё хреново, — усмехнулся врач, снова надевая очки. — Он не хочет ложиться на обследование, — сделал паузу, глядя Бесу в глаза. — И лечиться он тоже не хочет.
— И чем грозит его нехотение? — Карим насторожился, в голове уже продумывая, как заставить этого упрямца следовать наставлением врача.
Он — лучший специалист в городе, знал бы Демон, какая очередь к этому доктору. И так еле от прошлого приема отошли, его друг полкабинета мужику разнес, теперь снова истерит. Как маленький ребенок, честное слово. Зачем себя загонять?
— Понимаете, адреналин — это… — доктор задумался, как бы подоходчивее объяснить. А Бес ждал, не перебивая. Самому стало интересно, что там у Демьяна в башке-то творится. — Своеобразное вещество, вырабатываемое организмом, — закончил мужчина, все еще сомневаясь в своих способностях изъясняться правильно. То ли дело медицинские термины, а тут надо попроще. Иначе потеряют они пациента.
— Это я понимаю, — кивнул Карим. — Чем грозит этот адреналин Демьяну?
— Сам по себе он абсолютно безвреден, — врач тяжело вздохнул, так как действительно хотел помочь пациенту. — Если он в норме или вовремя происходит его выброс. Вы же понимаете, мозг человека еще до конца не исследовали, иногда такие случаи бывают… — снова запнулся, продолжая сканировать взглядом собеседника. — А тут и вовсе, — развел руками, так и не найдя подходящих слов.
Врачу впервые попался столь необычный экземпляр — можно диссертацию смело писать. Только вот никак не давался ему в руки Демьян, чтобы диагноз окончательный поставить. Упрямый, как осел, хотя мужчина до победного надеялся на благоразумие парня.
— А если не в норме? — Бес прищурился, уцепившись за основную мысль и игнорируя его последние фразы, при этом так же не отводя взгляда от врача.
