50. Давным-давно, накануне апокалипсиса...
Когда лето уступало место осени, в мире происходили странные вещи, и не заметить этого не смог бы и самый невнимательный. Даже Ной, который усиленно игнорировал остальной мир и уже целый год боролся с личными демонами, понял, что произошло что-то серьезное. В последнее время отец не выключал большой телевизор в своем кабинете и постоянно смотрел новости. Звук был поставлен на максимум, так что слышали его все обитатели дома.
К тому времени Ной уже полтора месяца воздерживался от спиртного. Чтобы оставаться трезвым, требовалась такая концентрация силы воли, что ухудшающаяся обстановка в мире какое-то время оставалась лишь бессмысленным фоновым шумом. Иногда, проходя через кабинет, он мельком видел по телевизору репортажи об уличных беспорядках по всему миру. Неизвестная чума набирала обороты, и люди с ума сходили по этому поводу. Правительства некоторых стран пытались подавить панику в зародыше и жестоко наказывали участников беспорядков. Судя по возбужденным голосам дикторов, эффект получался обратный ожидаемому.
Ной смотрел эти репортажи несколько минут, а затем отправлялся по своим делам, полагая, что скоро все стихнет и СМИ, в погоне за сенсацией, раздувают из мухи слона. Ему нельзя было поддаваться тревоге вслед за отцом, если он хотел избежать рецидива. Больше всего Ной боялся, что следующая большая пьянка может стать для него последней. Он то и дело представлял себя на месте Люка Гэррэти.
Также на снижение интереса к мировым новостям повлияло ослабление одержимости Лизой Томас. Его волновало будущее и открывшиеся перед ним возможности. Отсутствие алкоголя очень этому способствовало. Прошел почти год с тех пор, как Ной в последний раз видел Лизу, и иногда он подумывал о том, как здорово было бы вновь с ней воссоединиться, но признавал, что, скорее всего, никогда ее больше не увидит.
Смерть Люка научила его тому, что никаких гарантий нет. Пришло время все забыть и жить дальше: он еще молод, у него полно шансов обрести свое счастье с кем-нибудь еще. Нужно лишь двигаться вперед.
Впервые Ной заподозрил, что надеждам на будущее не суждено сбыться, когда отец приехал домой на новом внедорожнике, нагруженном оборудованием для выживальщиков и провизией. Сзади, в таком же новеньком прицепе, стояли металлические бочки, заполненные бензином, как пояснил отец. Он уже несколько лет готовился к концу света. Их хижина в Туманных горах ломилась от подобного добра, поэтому Ноя встревожило количество свежих припасов. Это было чересчур, и он не постеснялся сказать об этом отцу.
— Через полгода ты будешь думать иначе, — возразил отец, отрываясь от списка припасов. — Мир погибнет, а то, что от него останется, погрузится в хаос. Ты еще поблагодаришь меня за дальновидность и будешь рад тому, что вовремя спрятался и живешь в комфорте.
— Но...
— Никаких но, — сказал отец, закрывая маленький черный блокнот. — Послушай, Ной, мне нужно поехать в горы и все разгрузить. Я буду гнать без остановки и вернусь, как только закончу. На тебе забота о матери и сестре. Здесь ситуация еще не такая плохая, как в крупных городах, но это ненадолго.
Он открыл заднюю дверь внедорожника, достал ружье и коробку с патронами и передал сыну. Тот неохотно взял их.
— Э-э... и что мне с этим делать?
Отец захлопнул дверь багажника.
— Если появится кто-то подозрительный, стреляй в голову. И не трать время на вопросы.
Ной нахмурился:
— Что? Ты же не серьезно.
Мужчина схватил сына за плечи так сильно, что тот поморщился. Отец уже испепелял Ноя суровыми взглядами после алкогольных происшествий, но то, как он теперь смотрел на сына, не шло с ними ни в какое сравнение.
— Сынок, сейчас я очень серьезен. — Выражение отцовского лица немного смягчилось, и Ной прочитал в нем глубокое сострадание и тоску. В некотором смысле это встревожило его больше слов. — Послушай, мир, в котором ты вырос, скоро исчезнет. Возможно, навсегда. Я бы хотел, чтобы все сложилось иначе. Думаю, ты бы справился со всеми своими проблемами и заставил нас гордиться тобой. Я верю в это.
Ной покачал головой:
— Пап, ты меня пугаешь. Говоришь как сумасшедший.
Отец убрал руку с плеча сына и кончиками большого и указательного пальцев потер покрасневшие глаза. И только тогда Ной заметил, какой усталый у него вид.
— Хорошо, тебе и должно быть страшно, — сказал отец, убирая руку от лица. — Я похож на сумасшедшего только потому, что ты в последнее время слишком глубоко погряз в собственных проблемах, чтобы правильно оценить ситуацию. Все серьезно, Ной. Проклятому миру приходит конец. У нас еще осталось немного времени, чтобы подготовиться. Я вернусь завтра, около полудня. Вы должны собрать вещи и быть готовыми к отъезду.
— Что? Куда мы уезжаем?
Отец поморщился, явно теряя терпение.
— В горы, сынок. Господи Иисусе, я рассчитываю, что ты позаботишься о безопасности матери и сестры. Вытащи уже голову из задницы и сосредоточься на том, что я тебе сказал. Заряди ружье и будь готов его использовать. Пока меня не будет, ты защитник семьи. Пожалуйста, не подведи меня.
Ной вздохнул:
— Постараюсь.
Отец кивнул.
— Знаю, что постараешься. И понимаю, что ты не просил этого. Но пришло время делать то, что нужно, независимо от того, насколько это будет тяжело. Раньше тебе никогда не удавалось делать ничего подобного, но теперь придется. Ты готов?
