Я или игра.
Что ж, я не собиралась заставлять его делать выбор.
— Прости, — произнес он, когда заметил, что я на него смотрю. — Я расстроен не из-за тебя, это... Джоселин, она…
— Я знаю, — соврала я. — Все в порядке.
— Нет, не в порядке.
Я оперлась о дверной косяк двери ванной. Я не смогла дождаться утра.
— Я думаю, нам не стоит этого делать.
У него дернулась голова:
— Что? О чем ты говоришь?
— О нас. О тебе и обо мне.
— О чем, черт возьми, ты говоришь, Энди?
— Послушай, Райан, я ведь приехала сюда в шутку. Все это начиналось как шутка. Если бы я изначально не была такой ужасно неуклюжей доставщицей, всего бы этого вообще не было. Давай просто называть вещи своими именами: все это было лишь хорошо проведенным временем.
Он встал, глаза у него сверкнули, сейчас они были похожи не на подтаявший шоколад, как бывало, когда он счастлив или доволен, сейчас его взгляд был острым как бритва.
— Все вовсе не так. Я люблю тебя, Энди.
— Ты думаешь, что любишь меня. Все это не по-настоящему. Мы так долго притворялись.
— Ты любишь меня?
Я промолчала. Ну конечно же, я любила его, но не могла сказать ему об этом. Когда я посмотрела ему в глаза, у меня потяжелело в груди, как будто кто-то положил на меня камень:
— Это не важно, нам не суждено быть вместе. Это факт.
— Что она сказала тебе?
— Она?
— Джоселин. — Он подошел ко мне вплотную, — Что она тебе сказала?
— Ничего, — снова соврала я.
— Она тебе рассказала про сделку, так ведь? Что я должен бросить тебя, иначе она не подпишет со мной контракт? Что ж, я не собираюсь этого делать.
— Ничего такого она мне не говорила.
— Надо было сказать ей все сегодня. Просто не хотел устраивать сцену на свадьбе брата. — Он покачал головой. — Я просто идиот.
— Я тебе верю. — Райан не обратил внимания на мои слова и выглядел таким подавленным. Я протянула к нему руку и погладила его по щеке. — Но все равно это не изменит всего остального. Если ты дашь ей от ворот поворот, что будет? Ты будешь жить здесь, а я там.
— Останься.
— Я… — Мне нужна была секунда, чтобы переварить его слова. — Что?
— Останься здесь, со мной. Я отменю все договоренности с Джоселин — в любом случае, все это не важно. Мне хорошо здесь, я останусь играть за «Звезд». Останься со мной. Будем жить вместе в Миннесоте.
Я сглотнула, ведь мне нужно было сказать ему очень трудные слова:
— А как насчет меня, Райан? Что же будет с моими мечтами? Что будет с папой? Друзьями? Учебой? Карьерой? Ведь сейчас у меня есть реальный шанс превратить хобби в работу. Если я останусь, то мне придется отказаться от всего этого.
Его глаза напомнили две бездонные дыры:
— Я не могу просить тебя отказаться от всего этого.
— А я не могу просить тебя отказаться от хоккея ради меня.
— И куда это нас приведет?
Слезы жгли мне глаза, я пыталась их прогнать, моя душа рвалась на части, пока я шла к нему через комнату. Я нежно поцеловала его в губы, и мы растворились в моменте.
Поцелуй был нежным, полным всего того, что с нами никогда не произойдет. Полный воспоминаний, которых у нас не будет, отношений, которых у нас не будет, улыбок и смеха, которые мы никогда не разделим. Вместо нежности я чувствовала, как боль проникает в каждую клеточку моего тела. Мы так подходили друг другу, но время было таким неподходящим.
Когда я отстранилась, глаза Райана были все ещё закрыты, а губы сложены для поцелуя, как будто весь мир рухнет, если он откроет глаза. Иллюзия развеется, а на ее место придет болезненная правда реальности и увлечет за собой нас обоих.
Я встала на цыпочки и нежно поцеловала его в лоб.
Когда я закрыла за собой дверь ванной комнаты, из моих глаз сами собой начали литься слезы.
Пока я принимала душ, мои слезы превратились в рыдания, плечи задрожали, но я держалась, чтобы не разрыдаться вслух. Последнее, что нужно сейчас Райану — это услышать, что я плачу, нам обоим и так было трудно.
Когда дверь ванной комнаты открылась, глаза у меня все еще были закрыты, и я полностью сосредоточилась на теплых каплях воды, струившихся из душа по моим плечам. Я не заметила, что Райан в ванной, пока он не открыл дверь душевой кабинки.
И вот он был здесь, голый и великолепный. В его глаза цвета какао виднелась боль, а вьющиеся волосы так и просили, чтобы их погладили.
— Энди.
Одно слово, одно лишь слово, но мне этого оказалось достаточно. Я до конца открыла дверь душевой, и он зашел ко мне в душ под струи теплой воды. Ванная наполнилась клубами пара. Мои волосы были влажными от кондиционера, а тело окутано запахом сирени, кажется, его мама принесла этот гель для душа специально для меня.
— Позволь мне, — пробормотал он и повернул меня к себе так, что вода из душа полилась между моей спиной и его грудью. Он начал нежно массировать мою голову, равномерно распределяя кондиционер по волосам.
Затем его руки плавно перешли к шее, скользкой от геля для душа. Круговыми движениями он массировал мне плечи, помогая снять напряжение, накопившееся за день. Потом перешел к спине, ребрам и бедрам. Райан нежно водил пальцами повсюду, затем обнял меня за талию.
Я почувствовала его гладкий и твердый член, как он упирается мне в спину, вода все еще бежала между нами, и от нее становилось трудно дышать. Но в то же время казалось, будто чувства на пределе, и такого я никогда не ощущала.
Райан обнял меня еще крепче, положил руку мне на живот, затем спустился еще ниже к тому месту, где жар и желание пылали от его прикосновений.
Одним пальцем он начал гладить меня там, нежно, медленно. Я прикусила губу, чтобы не застонать. Райан прижался губами к моей шее и нежно посасывал кожу, затем осторожно повернул мою голову и поцеловал в губы.
Движения стали интенсивнее, он стал целовать меня сильнее, и я застонала. Другой рукой Райан держал меня за бедра, так что я оказалась крепко прижата к его груди. Я была уже на грани и сказала ему об этом.
Он пробормотал мое имя, но не отпустил, подталкивая к стене и, наконец, я оказалась в раю, прошептав его имя. Полностью расслабленная, я опустилась в его объятия.
Он обнял меня за талию одной рукой, а другой оперся на стену:
— Энди…
— М-м-м?
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я в ответ. — Не останавливайся.
Я встала, прижалась ладонями к дверце душа, и Райан вошел в меня, вначале мучительно медленно, так что я почувствовала каждый его сантиметр.
