28 июля 2017 года я позвонил кинорежиссеру из Литвы Артурасу Поздняковасу с вопросом, на каком этапе находится производство анимационного фильма «Сказание о царе Нале». По словам Пирттиниеми, работа над ним продолжалась. С русским акцентом, но на хорошем финском языке режиссер с энтузиазмом сообщил, что идет процесс согласования нового финансирования проекта в Индии, а он сам вновь ежемесячно получает зарплату. Производство фильма осуществляется вместе с сербскими и литовскими партнерами.
О продюсере Пирттиниеми режиссер говорил оживленно и доброжелательно, но заметил, что бывшему автогонщику, конечно же, пришлось многому учиться в новой для него сфере кинематографа. По словам Поздняковаса, на проект уже было потрачено €3 500 000. Когда же я спросил, какова обстановка на текущем судебном процессе с участием Пирттиниеми в роли обвиняемого, режиссер сменил тон и быстро закончил разговор.
В перерывах между заседаниями я много раз пытался узнать у самого Пирттиниеми и его адвоката, ведется ли работа над анимационным фильмом, однако никто из них не согласился дать комментарии.
Август
В августе я провел еще несколько интересных дней на судебном процессе. На этих заседаниях реставратор Кирси Хилтунен представила суду дополнительные доказательства и уточнения в связи с произведением под Леже «Строители». Согласно ее заключению, подделка представляет собой компиляцию двух подлинных работ, одна из которых хранится в коллекции Национальной галереи Шотландии в Эдинбурге, а вторая — в музее во Франции.
Фальшивка датирована 1950 годом. Обнаруженный в ней белый пигмент в 1950 году был уже запатентован и использовался в целях эксперимента. Оказывается, Виллем де Кунинг (1904–1997) опробовал такой пигмент в своей черно-белой картине еще в 1948 году, но его широкое применение началось лишь десятилетия спустя: чисто белый пигмент удалось получить только в конце 1950-х годов. Хилтунен не сочла возможным использование этого пигмента Леже в 1950 году. Кроме того, холст оказался слишком шероховатым (зернистым) — на подобном материале не написана ни одна другая исследованная экспертами работа художника.
Когда реставратор назвала манеру фальсификатора неуклюжей, а подпись выполненной чересчур скрупулезно, один из адвокатов защиты попросил ее объяснить, что означает неуклюжая манера. По словам Хилтунен, хотя Леже работал в жанре абстракционизма, его кисть двигалась свободно, а в красочных слоях он использовал разные оттенки цветов, в то время как на подделке они являются однотонными.
В последующие дни в зале судебных заседаний выступали свидетели как со стороны обвинения, так и со стороны защиты. Выступления стороны обвинения звучали, на мой взгляд, достоверно, хотя я и замечал в них подчас некоторые противоречия и неуверенность. Свидетельства же защиты показались мне неубедительными.
31 августа 2017 года суд вновь заслушал фальсификатора Вели Сеппя. Он признался в изготовлении около двух десятков подделок «под Леже», но вспомнить точную цифру не смог. О картине «Строители» и некоторых других фальшивках Сеппя сказал так: «Я получил для работы уже загрунтованный кем-то холст». Для придания картинам эффекта старины он использовал лаковую смесь собственного изготовления, в состав которой входили коричневый чай и другие компоненты; некоторые из них он не назвал. На суде Сеппя сообщил: «Я не был раньше знаком с манерой Леже, поэтому брал в библиотеке иллюстрации его работ и на их основе составлял собственные композиции». Некоторые копии он, по его словам, делал напрямую с фотографий в аукционных каталогах Sotheby’s. Также фальсификатор сознался, что подделал как минимум одно произведение Матисса и описал свой стиль следующим образом: «Это слишком сдержанная работа, настоящий Матисс был бы поразмашистее».
На одной из подделок «под Леже» Сеппя попросили написать двух музыкантов — мужчину и женщину. Эту фальшивку затем представили клиенту как произведение, на котором Леже изобразил чету музыкантов Венескоски, проживавших в доме художников Lallukka. По словам Сеппя, чистой случайностью стало то, что мужчина на картине напоминает Илмари Венескоски, чью историю жизни мошенники использовали при сочинении провенанса для подделок.
Когда прокурор спросил Сеппя, почему он вначале лгал на допросах, а затем сознался в содеянном, тот ответил: «Сначала я хотел защитить себя, а потом уже почувствовал угрызения совести и решил признаться». Он повторил свои слова о том, что получал за фальсификаты лишь деньги на бензин, за исключением нескольких случаев. По поводу фальсификации произведений Леже Сеппя высказался так: «Мне только сказали, что, когда картины высохнут и их проверят, мои денежные заботы останутся позади».
Сеппя также раскрыл, как дилеры-мошенники состаривают произведения и добиваются быстрого высыхания красочной поверхности. Сам он беспокоился, когда некоторые торговцы забирали у него работы с еще не высохшей поверхностью. Он рассказал, что, по словам дилеров, картины высохнут, если их несколько недель держать в сушильной камере мастерской по покраске автомобилей, разогретой до 80 градусов.
