Но дело оказалось в другом.
— У Жанны Олеговны мама умерла, — поведала Люба шепотом. — На похороны поехала.
— Мама? — переспросил Стас изумленно и брякнул: — Они же не общались.
Офис менеджер пожала плечами.
— Я тоже не знала о ее существовании. Но Жанна Олеговна вчера вечером велела мне заказать венок и отравить по указанному адресу.
Стас прищурился, а сердце продолжало учащенно биться.
— Адрес сохранился, верно?
— Сохранился, — кивнула Люба тревожно. — Но я не могу дать. Раз Жанна Олеговна вам ничего не сказала, значит…
— Это значит, что наша снежная королева не привыкла показывать слабость, — перебил Стас. — А вовсе не то, что она не нуждается в поддержке в тяжелый момент. Люба, дай мне адрес. Если что, скажешь, что я его силой отнял.
Офис-менеджер закатила глаза, но призналась:
— Венок отправили в ритуальный зал больницы номер восемь. Жанна Олеговна велела это сделать до одиннадцати часов. До начала церемонии.
Стас глянул на часы над Любиным столом. Уже без десяти. Но это не страшно. До восьмой больницы отсюда рукой подать. Если в пробку не встанешь.
— Спасибо, Люба. Я твой должник.
Офис Стас покинул бегом. Пока выезжал со стоянки, вспомнил, что в паре кварталов есть цветочный магазин. Нужен букет с четным количеством. И траурная лента. Ох, бедная Жанна. Как же ей сейчас непросто. Да, они не поддерживали отношения с матерью. Но это не имело значения. У Стаса самого с родителями всё разладилось. Лишь стоя на кладбище перед закрытыми гробами, он осознал, как много потерял.
Сейчас нужно быть рядом с Жанной. Просто рядом. Ничего не требуя взамен. Захочет Жанна, он будет молчать. Или же подставит плечо. Или…
Да, какая разница? Главное, ее поддержать. Не оставлять одну.
Вот и больница. Стас оставил машину на парковке и забежал на территорию в распахнутой куртке.
— Где тут ритуальный зал? — спросил у охранников.
Те указали дорогу, и Стас припустился дальше. Но не добежал. Зазвонил телефон, высветив имя Семена.
— Что случилось? — спросил старший брат, тяжело дыша.
Младшие не звонили по пустякам. Тем более, Семён.
— Слушай, я тут из машины конверт прихватил нечаянно со своей папкой. Ну, с папкой, в которой все бумажки медицинские, — объявил младший в трубку.
— Какой конверт? — растерялся Стас и вздохнул с облечением. Голос брата звучал вполне спокойно, и, кажется, ему ничего не угрожало.
— Тот конверт, который ты с собой возил черти сколько времени. Якобы с рабочими документами. Так вот, я его открыл. И там оказались никакие не документы. Ты прекрасно знаешь, что внутри.
Стас остановился и прислонился к стене. Вот, пропасть! Фотки!
— Прости, стоило сказать. Мне эти снимки одна знакомая передала. Мама Марины. Той, о которой вы со Светой спрашивали. Но я не был уверен, что этот привет из прошлого — хорошая идея.
Семён сердито фыркнул.
— Вообще-то идея отличная, дубина! Но я не об этом хотел спросить. Стас, почему ты не сказал нам со Светой, что вы с Жанной давно знакомы? Еще с нашего города?
Стас вытаращил глаза.
— Чего?
— Того! — рассердился брат. — В конверте и ее фотки тоже. В нашем доме!
— Обалдел? — у Стаса голова шла кругом. Он и так опоздал, а тут еще Семен задерживал, неся откровенный бред. Жанна в доме! Ну-ну…
— Сам ты обалдел! — обиделся младший брат. — Тут три снимка. Все сделаны в комнате отдыха. На первой Жанна в кресле с той жуткой красной обивкой, на второй сидит на подоконнике, там отлично просматривается вид в парк. А третья фотка… Жанна там на фоне маминой любимой картины. Со странными ромбами. Я ее помню отлично. Потому что часами рассматривал.
Стас тоже прекрасно помнил ту картину. Мать обожала искусство. Стены чем только не были увешаны. Вполне приличными работами. И недешевыми. Но были среди них несколько, как сказал Семен, странные. В том числе те самые ромбы. Но Жанна на их фоне? Нет, брат что-то путает.
— Слушай, клянусь тебе, я познакомился с Жанной, когда устроился в агентство. Она никогда не бывала в нашем доме.
— Но это она. Жанна!
— Семён, хватит. Попроси медсестер померить тебе температуру что ли. Прости, но у меня тут очень срочное дело. Дома поговорим.
Стас оборвал связь, не дав брату ответить. Провел рукой по лицу. Нельзя сказать, что слова Семёна не встревожили. Подобная ахинея не в его духе.
— Я подумаю об этом позже, — прошептал Стас и побежал дальше.
Сейчас следовало думать не о мифической Жанне с фотографий, а о настоящей. И о том, что ей сказать. Наверное, просто «здравствуй, я пришел тебя поддержать». А там, как пойдет. В зависимости от ее реакции.
Стас перешагнул порог ритуального зала, ища глазами Жанну и…
— Да чтоб вас всех! — сорвалось невольно с губ.
Хорошо еще, что не слишком громко. Услышали только те, кто стоял возле дверей. Но и они покосились крайне неодобрительно.
Впрочем, Стасу не было дела ни до кого на свете.
Он смотрел лишь на портрет, стоящий возле гроба. Смотрел в лицо суровой женщины из прошлого. А в голове ухал молот. Не может же быть в больнице два ритуальных зала? Но тогда почему здесь портрет Инессы Рудольфовны Морозовой — завуча из его школы? Завуча и матери девочки, которую Стас старался не вспоминать много лет.
— Не может быть… — прошептал он.
Попытался вспомнить лицо той девочки, но не смог. Память рисовала лишь огромные очки и косички. А еще руку, выводящую цифры и буквы на бумаге. И всё! Стас не помнил черты ее лица. Совершенно! Только облик в целом.
А потом он увидел ЕЁ. Белую, как полотно. Они встретились взглядами и…
— Жанна, — пробормотал Стас.
А в голове кто-то сказал громко:
«Снежанна»!
Всё правильно! Ту девочку звали Снежанна! В школе ее называли Снежкой. И дразнили Белоснежкой. Ох… А ведь именно так называется рекламное агентство!
Стас стоял, как вкопанный, и ничего не понимал. Мозаика в голове никак не желала складываться. А Жанна… Она уже направлялась к нему. В голубых глазах с яркой черной окантовкой горело пламя.
— На выход! — велела она.
Стас послушно кивнул и поплелся следом. Только цветы с траурной лентой сунул кому-то в руки, чтоб положили к гробу.
Они остановились в коридоре у окна, за которым открывался вид на заснеженный больничный двор. Жанна спрятала руки в карманы и хмурилась. Стас застыл, не зная, что сказать. Он всё ещё не верил. Не верил!
— Что с тобой? Потерял дар речи? — Жанна, наконец, посмотрела на него. И усмехнулась. — Неудивительно. Я тоже была в шоке, когда увидела тебя перед банкетом, а Ася сказала, что вы пара. Не верилось, что ты свалился на мою голову спустя двенадцать лет.
