– Иэн. – Пятясь назад, я путалась в своих фланелевых пижамных штанах. – Прошу, успокойся. Все в порядке.
– Не в порядке. И не говори мне, чтобы я успокоился. Успокоиться? Успокоиться! Надо было сказать это людям в Белфасте, Боснии, Руанде и Ираке! – Он орал, разгибая пальцы. – За мгновение до того, как их перережут! Полагаю, о Второй мировой ты тоже не слышала? Думаешь, здесь такое невозможно? Это везде возможно! Это может произойти с кем угодно! Даже с тобой, принцесса! На хрен прогулки, на хрен соседей и на хрен тебя!
Кроме Уэйна и его ведшей затворнический образ жизни жены-инвалидки, нашими соседями были овдовевшая мать одного из моих одноклассников и молодожены с котом. Я пыталась сдержаться, но ничего не могла с собой поделать.
– Нужно было послушать Джоанну.
– Что? – Взгляд Иэна перестал блуждать и впился в меня.
Дрожащим голосом я произнесла:
– Возможно… Возможно, Джоанна была права насчет тебя.
– Права? И в чем же?
– Она сказала, что ты не такой, как мы. Что ты когда-нибудь сделаешь мне больно.
– Я хочу сделать тебе больно прямо сейчас.
Расплакавшись, я двинулась обратно к ступеням, произнеся напоследок:
– Она назвала тебя сумасшедшим и бессердечным.
Обычно Иэн был непробиваем, однако сейчас это задело его за живое.
– Бессердечным? – повторил он, очевидно, пропустив слово «сумасшедшим» мимо ушей. – Что? Она назвала меня бессердечным?
– Да.
– Вот сука! Нужно было дать ее котятам умереть.
– Что? – Прекратив плакать, я остановилась как вкопанная.
– Я спас этих гребаных котят. Отнес их к девушке Джейсона. К тому моменту Джоанна уже пыталась добиться моего увольнения, и все же я забрал детенышей ее умершей кошки, чтобы ей не пришлось смотреть, как они умирают, после того, через что она прошла. И я бессердечный!
До меня начало доходить.
– И через что она прошла?
– О! Она тебе не сказала? Своей лучшей подруге во всем огромном мире? Я думал, она обо всем тебе рассказывала.
– Просто скажи мне. Через что она прошла?
– Там, в Скопье, Джоанна потеряла ребенка. У нее был выкидыш.
Я заскрипела зубами.
– И она сказала тебе. Не мне.
Мне показалось, что Иэн отвел свои пьяные глаза. Выражение его лица внезапно стало встревоженным.
– К тому моменту ты уже вернулась домой, – невнятно произнес он и отвернулся.
Вероятно, он понял, что перегнул палку.
– Нет, не вернулась.
Я была в этом уверена. Теперь я поняла, откуда тогда взялось окровавленное полотенце под ее умывальником. Поняла, почему в тот единственный раз она не смогла встретить меня на автовокзале. Из-за своего состояния она несколько дней не выходила из дому. О боже! Джоанна.
Иэн пытался думать.
– Ладно. Может быть, и не вернулась. В таком случае, полагаю, ты работала в Софии.
– И все же мне сложно поверить, что из всех людей она доверилась именно тебе.
– Не забывай, что когда-то мы с Джоанной были близки. Да к тому же у нее было не так много людей, к которым она могла обратиться. Она там была практически одна. К тому моменту вы с ней уже разругались.
– Из-за тебя. Мы ссорились только из-за тебя.
– Мне извиниться или гордиться?
– Это правда. За десять лет нашего знакомства мы разве что иногда спорили. А потом появился ты. Она пыталась рассказывать мне о тебе разное, но я не слушала.
– И слава богу, что не слушала! Иначе мы бы с тобой даже не были вместе. В любом случае она – лгунья. Была тогда и, вероятно, остается сейчас. Злобная эгоистичная лгунья.
– Зачем бы ей лгать?
– Она хотела, чтобы ты меня ненавидела.
– Почему?
– У нее были на то причины.
– Какие?
– Тебе так хочется об этом поговорить, да?
– Да. Какие причины?
– Возможно, она не хотела, чтобы ты знала, что мы с ней трахались.
Вот оно. Внезапно я поняла, как была слепа. Однако теперь я прозрела и прояснившимися глазами видела весь смысл этого пьяного признания. Он был отцом ребенка Джоанны!
Именно поэтому она сказала тогда: «Кое-что произошло. Кое-что, что должно было заставить меня оставить свою работу. Я пыталась убедить себя в том, что все это к лучшему. Но у меня не получилось».
Даже представить не могу, каково это было – нося в себе его ребенка, видеть, как Иэн возвращается к Фионе. Мне стало невероятно стыдно за то, как я с ней себя вела. Я почувствовала смущение и ощутила, как кровь приливает к моей голове. Вспомнить только, на какие ухищрения я шла, пытаясь его соблазнить!
– Иэн, тогда ты отказывался ко мне даже прикасаться, утверждая, что это из-за Фионы.
– Я, блин, не хотел все испортить! Не хотел, чтобы ты даже на мгновение подумала, что я хожу налево. И мне было плевать, что там думала Джоанна.
– Но ты и правда ходил налево.
– Господи!
– Ко всему у тебя была интрижка с женщиной, которую, как ты сам говоришь, ты презирал! Это заставляет меня думать, что ты еще и лжец.
– Видишь? Вот поэтому я никогда тебе раньше об этом не говорил. Ты никогда не казалась мне человеком, способным понять всю эту хренотень.
– У тебя на самом деле голова еще более не в порядке, чем я думала.
– На самом деле? Я думал, ты уже поставила мне диагноз. Думаешь, я не нашел твою маленькую библиотеку, посвященную посттравматическим стрессовым расстройствам?
Мне нечего было на это возразить. Об этих расстройствах я читала одну книгу за другой в поисках панацеи, но находила лишь предупреждения и трагедии, обвинения и несправедливость. Не было никакого счастливого конца, как бывает в сказках. Лишь ужас.
– У меня голова не в порядке, правда? Не так ли? – произнес Иэн, ударяя себя в грудь. – Я подхожу под все критерии из твоих книг, разве нет? Да, я терял друзей. Плюс. Да, я едва не погиб. Плюс. Причем не один, а несколько раз. Сколько из таких звоночков унесли жизнь кого-то другого, в то время как я остался целым и невредимым? Да все! Плюс и еще один плюс. Да, я чувствовал себя преданным. И да, я считаю, что заслуживаю смерти. Плюс, плюс, плюс.
Несмотря на свою злость, я протянула к нему руку, однако Иэн ее оттолкнул.
– Ты всегда спрашиваешь меня, что случилось. – Он начал ядовито передразнивать мой голос. – О! У тебя плохое настроение? Только не начинай снова! С тобой так совершенно неинтересно. – Внезапно он рассмеялся: – Хочешь знать причину, по которой я закрыл компанию, приносившую миллионы? Я тебе ее назову! Те шестеро парней. Где я был, когда их казнили? Хочешь знать?
