Книга Игры небожителей - Галина Владимировна Романова

— Глеб Сергеевич! К вам люди!

Лида ворвалась, как сумасшедшая, не постучав, заставив его вздрогнуть. Бокал с виски, наполненный до краев, дернулся в его руке. Несколько капель пролилось на паркет, и он масляно заблестел. Посещение этой комнаты в это время суток было под запретом у прислуги. Он здесь после обеда отдыхал, развалившись в большом удобном кресле, которое тайно именовал троном. Иногда, как сегодня, он просто напивался.

— Чего орешь? — буркнул он, глянув на нее мутными от алкоголя глазами. — Пошла вон! Никаких людей. Меня нет. Пошла вон.

Лида не послушалась. Она вообще два последних дня, после того, как исчез Юра, плохо реагировала на его команды. Подолгу думала, прежде чем пойти и выполнить что-то. Часто смотрела в одну точку и беззвучно шевелила губами. Колдовала, что ли?

Плевать. Пусть колдует. Ему уже ничем не помочь и его уже ничем не испортить. Потому что он уже испорчен. Он на самом дне. И понял он это, когда отдал приказ убить своего единственно верного человека — Юру.

Отдавая приказ, он почувствовал такой жуткий холод, что даже принялся озираться и посматривать в окно. А не наступила ли арктическая зима посреди лета? Потом понял, что с климатом все в порядке. Это душа его вымерзла окончательно.

— Я вас правильно понял, Глеб Сергеевич? — переспросил тот человек, который должен был привести приговор в исполнение.

— Да, — и Глеб отключил телефон.

Он боялся передумать.

Отчетный звонок прозвучал на следующее утро. Но был он странного содержания.

— Что значит: его нигде нет?! — просипел он страшно. — Ищите!

— Искали где только можно. Он сбежал.

Ильин разразился страшной бранью. Проматерившись как следует, он спросил:

— И что ты намерен делать?

— Его нигде нет. Он что-то понял и скрылся. Зато я нашел его брата. Засекли его машину.

— Тогда его…

Ильин бросил трубку. На следующий день приговор привели в исполнение. Казнен был не тот человек, но Ильин был уверен: Юре от этого будет больнее в сотни раз. Брата своего он обожал.

— Глеб Сергеевич. — Лида все еще стояла на пороге комнаты. — Там люди. Их много.

— Пусть уходят.

— Они не уйдут. Они из полиции.

И скверная баба, принесшая ему скверные новости, смылась. И до того, как в коридоре раздался топот сразу нескольких пар ног, он успел подумать, что, кажется, с политической карьерой у него ничего не выйдет. Это неожиданно его рассмешило.

Народу набилось много. Он насчитал шестерых. Двое из них были конвоиры. «Значит, арестуют, — подумал он совершенно без страха. — Вопрос: за что?»

Вперед вышел какой-то парень с симпатичным умным лицом. Зачитал ему права и принялся задавать вопросы.

— Вы хотите сказать, что я в этом доме задушил Веру Сугробову, а потом вывез ее в ее же гараж и залил бетоном в подвале? — хихикнул он, прикрываясь от парня бокалом с виски.

— Предварительно залив ее тело кислотой, — подсказал малый. — Как вы поступали с другими такими же несчастными. Не назовете их имена? Не облегчите задачу нашим экспертам?

— Пошел ты! — прикрикнул на него Ильин, хотя язык плохо ворочался, и вышло не очень грозно. — Это надо доказать.

— У нас есть показания вашего помощника, записанные им самим на карту памяти. Там же тайно сделанные им видеозаписи и записи ваших указаний, разговоров на всякие криминальные темы. По совокупности содеянного вами, гражданин Ильин, это тянет на пожизненное.

— И что же вы мне еще присовокупили, а? — Он прищурился с улыбкой, громко глотнул виски. — Расскажите, интересно же? Что вы мне присовокупили, кроме тех разложившихся телок и Верки, которая — дура — явилась с меня деньги стрясти за какую-то ерунду. Я посмеялся и погнал ее прочь.

— А она возьми и расскажи вам историю четырнадцатилетней давности, которую слышала от брата. И уже не вышла отсюда живой. Вы задушили ее. Как всех своих жертв. Ваш помощник вывез ее и спрятал тело в подвале ее же гаража. Вы ведь уже делали это раньше с теми беспомощными девушками, которых убивали в юности, пьянствуя в гараже. Вы убили Веру, как убили ее брата несколько месяцев назад, когда он принялся вас шантажировать. И так же, как убили своего друга Скоморохова четырнадцать лет назад.

— Нет! Нет, нет, нет! А вот не докажешь! — Ильин дернулся из кресла, снова пролил виски и пошел по каплям в носках. — Ничего не докажешь! Что слова Юрки против моих? Бред! Оговор! Не докажешь!

— Докажу, — выдержал его полыхающий ненавистью взгляд полицейский. — Тело Скоморохова уже извлечено из могилы. И найдены улики, подтверждающие ваше участие.

— К-какие улики?!

Глеб покачнулся и принялся хвататься руками за воздух, бокал он уронил, залив носки и брюки от коленей до низа.

— Ваш кулон в руке жертвы. И отпечатки ваших пальцев на ремне, которым вы его душили. Вы арестованы, гражданин Ильин.