Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Спустя много лет после окончания школы ястолкнулась с этой «Макаренко» в стоматологической поликлинике. Мне только чтопоставили три пломбы. От обезболивающих уколов верхняя губа распухла и сталапохожа на хобот, лицо покраснело, а глаза превратились в щелочки. Первая, когоя увидела в гардеробе, была Ася Арнольдовна.
Она вперилась в меня презрительным взглядом, апотом с самым счастливым видом констатировала:
– Пьешь, Тараканова! Вон как мордаопухла!
Права я была, очень рада, что не ошиблась!
И вот сейчас Павел Дымов глядит на меняточь-в-точь как Ася Арнольдовна.
– Детективы? – протянул он. –Детективы?
– Да, – пискнула я.
– Детективы! Ну и ну! Я такое не читаю!Интеллигентный человек предпочитает классику! Хотя плебс получает удовольствиеот всякой дряни!
Вам не жаль растрачивать богом данный талантна пустое дело?
Я не нашлась, что ответить. Тем временем насцене появился новый участник шоу, юноша в ярко-красном комбинезоне. Загремеламузыка, ко мне немедленно вернулось хорошее настроение.
Ей-богу, совсем неплохо сходить иногда наконцерт! Паренек поет вполне прилично, хорошо танцует…
Когда музыка прекратилась, я стала хлопать владоши.
– Вам нравится это? – презрительнопоинтересовался Дымов.
– Да, – честно призналась я.
– Но он работает под фонограмму.
– И что?
– Это безобразие! Так любой сможет.
– А вот и нет!
– Фу, – надулся Дымов.
Я молча смотрела на противного дядьку. Он жевроде профессионал и должен хорошо понимать суть проблемы. Вот на днях я читалаинтервью, которое Алла Пугачева дала одному журналу. Не ручаюсь сейчас застопроцентную точность, но вроде примадонна сказала такие слова: «Да, „фанера“– зло, но я рта не посмею открыть на эту тему, поскольку знаю, что подавляющеебольшинство артистов вынуждено зарабатывать на жизнь концертами, братьколичеством. При нашем уровне пиратства практически нереально получить что-либоот продажи лицензионных дисков и кассет. Единственный способ „отбить“ вложенныеденьги – гастроли, чес. Петь живьем значит рисковать голосовыми связками. Чтоделать бедолагам? Открывать рот под „фанеру“. Впрочем, это относится кначинающим исполнителям. Звезды не позволяют себе опускаться до фонограммы,берегут голос и реже концертируют. Но в любом случае, прежде чем разбираться с„фанерщиками“, надо решить проблему пиратов!»
Что, Дымов не понимает, отчего несчастныеартисты «дудят под фанеру»? Наверное, следовало сказать критику, что онзлопыхатель, но я решила вежливо поставить Павла на место:
– Фонограмму надо записать, согласитесь,это тоже труд, а потом еще приходится во время концерта плясать, улыбаться. Я,например, на такое не способна, меня никакая запись не спасет! И потом, еслипублике это нравится, то пусть будет.
– Кошмар, – взвился Дымов, –из-за таких, как вы, наша эстрада похожа на помойку! Одни «фанерщики» и«прожекты». Где интересные лица? Где голоса?
Неожиданно мне стало обидно.
– А Николай Басков?
– Фу, он предал оперу! И потом егоприческа!
Верх безвкусицы!
– Кристина Орбакайте?
– Пожарная каланча!
– Группа «Тату»!
– О боги! У них юбки попу не прикрывают!
Лучше уж замолчать. Музыкальный критик, впервую очередь обращающий внимание на прическу, рост, длину юбок, на мойвзгляд, не может считаться профессионалом. Но кто-то словно тянул меня за язык:
– Ладно, возьмем Газманова.
– С ума сойти! Он же на сцене черезголову кувыркается.
– А Земфира?
– Она хулиганка.
– Валерия…
– Тут и говорить не о чем! Нарожала кучудетей!..
– Заметьте, от законного мужа!
Дымов захлопнул рот, моргнул и снова началкапать ядом:
– А где музыка? Слова? Голос? А одежда?Катастрофа! Петь надо лучше!
– Как? Объясните?
– Лучше! Мне не нравится, как эти всевизжат.
– Но публика в восторге!
– Зал любое дерьмо съест, – Дымовпошел вразнос, – и Алену Алину, и.., и.., в общем, всех, вместе с«Дискотекой Аварией».
Я хотела сказать, что люблю Алину вкупе спарнями, придумавшими здоровскую песню про Новый год, и что не только я получаюудовольствие от песен Алены и «Аварии», но не успела.
– Встречайте, – завопилведущий, – Майя Капкина, молодая, подающая надежды, любовь самого.., те,не будем говорить, и так все знают, да, ребята?
Публика радостно захихикала.
– Уроды, – припечатал Дымов.
– Кто? – решила уточнить я.
– Все! И публика, и певцы! Ненавижу их!
– Зачем тогда сюда пришли?
Дымов скривился.
– Многоуважаемая автор детективныхроманов! Я – ведущий критик известного издания и вынужден посещать сии шабаши,дабы дать потом абсолютно правдивый отчет в газете «Новости культуры».
– Вы напишете, что весь зал рукоплескалАлиной? Что Алену вызывали семь раз бисировать?
– Глупости, это не входит в мою задачу. Яобязан объяснить народу: Апина – это зло. Нас спасет Чайковский и, кстати, ЛевТолстой, а не детективы.
Сделав выпад в мой адрес, Павел уставился насцену и рявкнул:
– Еще одна! Откуда они только выползают.
На сцену выбежала Майя. На ней было узкоеплатье до середины колена, нежно-розовое, очень красивое, украшенноеискусственным мехом.
– Ну и народ, – наливался желчьюДымов, – что за непристойность.
– Отчего же? Ноги у певицы почти закрыты.
– Фу!
Из динамика полился голос. Я вздрогнула, вотуж не ожидала, что он у Майи такой сильный, мощный, летящий. Зал замер. Я тожеоцепенела, но через секунду удивилась до обморока. Во-первых, музыка быластрашно знакомой, мелодию исполнял симфонический оркестр, а во-вторых, текст!
«Я к вам пишу, чего же боле!»
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
