Он уходит. Я выкуриваю очередную сигарету. Четыре девчонки теперь глядят на меня. Я заказываю еще один «Скорпион». Неожиданно их всех пробивает на ржач. Полинезийский бармен подозрительно косится на меня. Я сверкаю золотой карточкой «Американ экспресс». Он делает коктейль.
Усаживаюсь нога на ногу, но девчонка, с которой я встречался глазами, не подходит. Подходит одна из ее подруг.
— Привет, — говорит она и хихикает. — Как тебя зовут?
— Блейн, — говорю я. — Привет.
— Что нового, Блейн? — спрашивает она.
— Ничего особенного, — говорит Блейн.
— Великолепно, — говорит она.
— Куда ходили? — спрашивает Блейн.
— Никуда. В «Палладиум», — говорит она. — А вы с приятелем?
— Просто болтались.
Бармен ставит новый коктейль на стойку. Я киваю.
— Можно задать тебе дурацкий вопрос? — произносит она.
— Давай. — Могу поспорить, что вопрос действительно дурацкий.
— А твой друг случайно не Майкл Джей Фокс? — спрашивает она.
— Э, нет, — говорю я.
— Вы голубые или типа того? — спрашивает она, собираясь с мыслями.
— Нет, — говорю я. — А ты и твои подружки — лесбиянки?
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она. Блейн думает: забудь об этой девчонке, хотя ты и
не прочь переспать с ней, но она курит ментоловые сигареты и немного пухловатая.
Майкл Джей Фокс возвращается обратно, бросает на девчонку взгляд, говорящий «отъебись», шепчет мне что-то на ухо и протягивает пузырек. Я предлагаю ему решить вопрос с этой девчонкой и шепчу ему в ответ:
— Она считает, что ты Майкл Джей Фокс — И отправляюсь в туалет.
— Так ты смотрела «Назад в будущее»? — спрашивает он.
Я сижу в кабинке и каждый раз, занюхивая дорожку, спускаю воду. Выхожу из кабинки, чувствуя себя немного лучше, на самом деле просто отлично, и подхожу к раковине вымыть руки — убедиться, что нос чистый. Мне слышно, как в одной из кабинок кто-то блюет, пока я тщательно пялюсь на себя в зеркало и стираю остатки порошка из-под носа. Возвращаюсь обратно в бар.
Майкл Джей Фокс уговорил девчонок пойти с нами. Мы ведем их в «Палладиум», где оставляем на танцполе, а сами сливаемся в «Зал Майка Тодда» и там тусим и убиваемся еще круче. По ходу я теряю свои кварцевые часы «Конкорд», отпускаю грубую шутку по поводу грудей Бианки Джаггер ей в лицо и заканчиваю вечер с какой-то шлындрой у отца в «Карлейле». В соседней комнате Роберт с другой шлындрой — недоучившейся в Кэмдене Джейни Филдз, с которой у него, кажется, был роман. Так всегда все и заканчивается. Нечему удивляться.
Лорен
Сегодня я остаюсь с Ноэлем, симпатичным длинноволосым постпанком-неохиппи; его девушка Дженет уехала в Нью-Йорк на уик-энд, и на самом деле он встречается с Мэри — девчонкой из Индианы. Я встречалась с Нилом, бывшим парнем Дженет, незадолго до того, как Ноэль — лучший друг Нила, — стал встречаться с Дженет. После того как мы съездили в темно-голубом «саабе» Ноэля в китайский ресторан по заснеженному городу и заказали еду без глутамата натрия и отметились на голимой вечеринке в Фелс-хаусе, идем в комнату Ноэля, где он ставит «2001» на видак, который стоит на ящике из-под молока у основания его футона. Потом делим марку «Синего дракона» и смотрим фильм в ожидании трипа. Все, о чем я могу думать, — та ночь в прошлом семестре, когда мы с Виктором трахнулись в кинотеатре, пока меняли пленку, и как сильно для апреля шел снег, и как мы напились сакэ, и играл «The Unforgettable Fire»[30], и от него пахло бальзамом для губ «Чапстик»… Но на Ноэля находит кураж, и он не оставляет меня в покое, и мне хочется посмотреть фильм, на котором все равно не получается сосредоточиться — слишком длинный и затянутый, и сцены и кадры тянутся целую вечность. Мне нужно что-то чистое и быстрое, и я даже не уверена, что кислота действует. Не понимаю, что происходит. Ноэль целует мою шею и треплет по внутренней стороне бедра, и, хотя у меня инфекция мочеполового тракта и я принимала гигантские колеса, чтобы вылечиться, я позволяю ему сделать то, что ему хочется. Когда кассета с фильмом выключается и он перекатывается, чтобы поставить музыку, я говорю:
— Но я терпеть не могу «Битлз».
Он смотрит на меня и снимает футболку Grateful Dead, открывая прекрасное тело, перед которым мне не устоять, и, стягивая кроссовки «Рибок», произносит:
— Знаешь, я тоже битлов терпеть не могу.
Шон
Еду в Нью-Гэмпшир и снова оказываюсь в кампусе в поисках Лорен, вспоминаю, как целовал ее шею, как ее руки обнимали меня. Иду к ней в комнату, но ее нет. В общей комнате Кэнфилда Роксанн говорит мне, что Руперт хочет со мной поговорить и что мне кранты. В итоге прихожу в «Паб», но там ее тоже нет. Народу вообще немного — большинство, наверное, где-то на вечеринке. Заказываю пиво. Сегодня вечером в «Пабе» человек пятнадцать, кто за столиками, кто рядом с игровыми автоматами, пара девчонок около джукбокса, парочка первокурсников сидят себе в углу, обсуждают фильмы. Я расплачиваюсь за пиво и присаживаюсь за пустой столик рядом с игровыми автоматами. С наводящей тоску кристальной ясностью до меня доходит, что с тремя девчонками из тех, что сегодня в «Пабе», я переспал.
Одна из них около джукбокса. Сьюзен стоит у стойки. Еще одна девчонка с первого курса сидит на диване и разговаривает со своей подругой. И я говорю себе, что буду избегать случайного секса после пятничных вечеринок и пьяной бессмысленной ебли бесконечными субботними вечерами, и до меня доходит, что, кроме Лорен, я и не хочу никого. Джукбокс играет «Heaven»[31]— грустную песню Talking Heads. На меня накатывает депрессия. Подходит Сьюзен.
— Привет, Шон, — говорит она.
— Привет, Сьюзен, — говорю я, надеясь, что она не присядет.
— Пойдешь на вечеринку? — спрашивает она с улыбкой и пока не садится.
— Да. Возможно, — пожимаю плечами. — Пиво только допью.
Она оглядывается.
— Да. Говорят, отличная вечеринка.
— Да?
— Да. Где Лорен? — спрашивает она.
— Там, наверное, — отвечаю наугад.
— Да, — произносит Сьюзен. — Слышала, у вас были какие-то неприятности.
— Нет. — Я трясу головой. — Вовсе нет. А где же ты это слышала?
— Да говорят.
— Да нет, — говорю я. — Не переживай.
— О’кей.
— Великолепно.
Отхлебываю пива и думаю: скольким об этом известно, скольких это волнует?
— Ну, может, увидимся позже на вечеринке, о’кей? — спрашивает она, стоя и до смерти желая присесть рядом.
