А потом услышала, как кто-то окликнул ее. Это был лейтенант Кеннеди.
Разумеется, убийца тоже услышал его. Он ухмыльнулся и еще крепче стиснул ей горло.
— Никто не услышит твоего крика, Мамми, — прошипел он ей на ухо.
Но Мамми слишком любила жизнь. Она укусила руку, зажимавшую ей рот, и ударила убийцу коленом в пах.
Рука сразу ослабла.
— Ах ты, шлюха поганая! — прошипел убийца.
Мамми закричала. От такого крика могли зашевелиться волосы даже на голове у мертвеца. В этот момент убийца снова сдавил Мамми горло так, что глаза у нее чуть не вылезли из орбит. Перед тем как сознание покинуло несчастную, перед ней блеснул нож убийцы с широким и острым лезвием не менее шести дюймов.
В ту минуту, когда ничто, казалось, не могло уже помешать убийце обрушить страшное оружие на женщину, блеснул желтый глаз фонаря и послышался громкий начальственный окрик:
— Бросай оружие!
Нож угрожающе приблизился к горлу Мамми.
— Сказано — брось нож!
Нож опускался на горло Мамми.
Грохнул предупредительный выстрел.
Нож уже касался шеи.
Грохнул второй выстрел. Пуля попала убийце в запястье. Но для убийцы это значило не больше, чем укус комара.
Выстрел, еще один. Выстрелы следовали один за другим.
Затухающее сознание Мамми еще воспринимало брань убийцы.
Когда же клинок прижался к ее шее, убийцу вдруг отбросило от Мамми.
Едва дыша, Мамми привалилась спиной к стене какого-то полуразрушенного дома. Сознание у нее прояснилось, и она увидела их: лейтенанта Шона Кеннеди и облаченного в черный смокинг убийцу.
Нож лежал на земле, а эти люди, катаясь по земле, дрались не на жизнь, а на смерть. До Мамми доносилось их шумное, затрудненное дыхание и звуки ударов.
Мамми показалось, что убийца одерживает верх над лейтенантом.
Он уже находился сверху и теперь шарил рукой в поисках ножа, чтобы прикончить Кеннеди.
Шон приемом джиу-джитсу перебросил убийцу через себя. Тот упал, но тут же с легкостью вскочил. Выпущенные в него пули явно не причинили ему никакого вреда.
Поднявшись, убийца бросился за своим ножом. Шон налетел на него со спины, стараясь сбить с ног и не позволить вцепиться в рукоятку ножа. Убийца, однако, был невероятно силен. Одним ударом руки он отбросил полицейского в сторону. Тот, стукнувшись о каменную стену какого-то строения, упал.
Убийца схватил нож и направился к Шону.
Распростершись на земле, Шон наблюдал за человеком, который, помахивая своим широким ножом и не слишком торопясь, приближался к нему. У этого парня было бледное лицо и такие иссиня-черные волосы, что они казались крашеными. Сложение отнюдь не свидетельствовало о его силе. Во внешности этого человека было что-то странно знакомое, хотя Шон мог бы поклясться, что раньше его не видел.
Убийца всмотрелся в лицо Шона и улыбнулся — как будто узнал его.
— Привет, мертвяк! — негромко сказал он.
Когда убийца приблизился к нему, Шон вскочил и, бросившись вперед, нанес ему удар головой в живот. Того отбросило на освещенную часть улицы.
По плечу убийцы и по его правой руке струилась кровь, но он этого не замечал. Шон отметил, что человек этот восстанавливается так быстро, что в это трудно поверить.
Приняв стойку боксера, Шон ждал его приближения.
Однако прежде чем Шон вступил с убийцей в схватку, он услышал за спиной негодяя исполненный ярости и отчаяния крик:
— Немедленно прекрати это, проклятый мясник!
Это была Мэгги — и не одна! Шон слышал, как за ней бежал кто-то еще.
— Мэгги! — закричал Шон. — Немедленно проваливай отсюда! — Он никогда не был еще в таком гневе. Не хватало, чтобы в этой смертельно опасной схватке приняла участие его любимая женщина.
Убийца переключил внимание на Мэгги и, схватив ее за плечи, швырнул на асфальт. Как раз в этот момент Шон и прыгнул на него. Убийца, стряхнув с себя Шона и нацелив свой ужасный нож на Мэгги, бросился на нее. Шон вцепился в руку, державшую нож, не позволяя ему воспользоваться оружием. Убийца, приближаясь к Мэгги, почти тащил Шона на себе, а тот делал все, чтобы подняться. Чтобы избавиться от Шона, убийца с размаху ударил его кулаком в челюсть, послав в нокдаун.
Шон, помотав головой, поднялся. Хотя тело и ноги слушались его плохо, у Шона не было выхода: уж слишком близко убийца подобрался к Мэгги. Она между тем тоже стала подниматься на ноги, чтобы встретиться с убийцей лицом к лицу.
По аллее мчался еще один человек — высокий и темноволосый, в черной шелковой рубашке и черных брюках.
— Уведите Мэгги прочь! — рявкнул он и, набросившись на убийцу, стал молотить его кулаками.
Но Шон был полицейским, и это ему следовало драться с преступником, а не укрываться вместе с Мэгги в безопасном месте.
— Мэгги! — крикнул в это время убийца и попытался снова пробиться к ней, но его остановил незнакомец. Похоже, этот человек был прав и никто, кроме Шона, не мог сейчас увести Мэгги в безопасное место.
Вдалеке завыли сирены полицейских машин. Шон хмыкнул: наконец-то они прибыли к месту боя. Только не поздно ли?
Шон подошел к Мэгги и заглянул ей в глаза. Они выражали ужас. Но она боялась не за себя, а за него.
«Так ведь Мэгги любит меня, — подумал он. — На самом деле, по-настоящему».
— Забирай Мамми и убирайся из этой чертовой аллеи! — гаркнул он.
— Шон, тебе самому надо отсюда убираться, и поскорее! — возразила Мэгги.
— Уходи отсюда, не то у нас одним трупом будет больше.
Шон подтолкнул Мэгги в спину. Она не хотела уходить и непрестанно оборачивалась. Потом, взглянув на сцепившихся в отчаянной схватке людей, неожиданно подчинилась. Подбежав к Мамми, Мэгги схватила ее за руку и потащила к выходу из аллеи.
К тому времени убийца уже стоял на ногах, а его противник поднимался с земли. У убийцы были все шансы ускользнуть от преследования, чем он и не преминул воспользоваться, свернув в ближайшую подворотню. Его противник последовал за ним, Шон тоже побежал за ними, но, едва свернув за угол, увидел, что и убийца, и его враг бесследно исчезли, словно растворившись в черном ночном воздухе.
Со всех сторон в аллею сворачивали полицейские машины. Водители жали на тормоза, машины с визгом останавливались, хлопали двери, и из салонов высыпали люди в форме.
— Он чрезвычайно опасен! — крикнул Шон. — Соблюдайте максимум осторожности.
Задыхаясь, он добрел до головной машины, взял у офицера мегафон и прерывающимся голосом велел перекрыть все въезды и выезды из аллеи и тщательно прочесать местность.
Убийца не должен уйти.
