Танцы всегда были их радостным и невинным ритуалом спаривания. Взрывы энергии. Соединение. Ожидание.
Теперь она слышала музыку не только ушами. Музыка чувствовалась в прикосновении его руки к спине, в переплетении их пальцев, в поворотах ее тела.
Когда Сэм поднял ее на руки, Майя откинула голову и засмеялась. А потом впервые за десять с лишним лет обвила руками его шею. Их объятия были простыми и исполненными искреннего чувства.
Аплодисменты и свист, донесшиеся с веранды, заставили Майю повернуть голову. Она пыталась отдышаться, прижавшись щекой к виску Сэма.
— Я же говорила тебе, что они показушники. — Рипли подтолкнула локтем Мака и широко улыбнулась.
— Я не желаю выслушивать оскорбления. Пойдем отсюда! — Сэм схватил Майю за руку и начал спускататься к пляжу с такой скоростью, что ей пришлось бежать.
— Медленнее! Мы свернем себе шеи!
— Я тебя поймаю. — В доказательство Сэм снова поднял ее и закружил. — Поплаваем?
— Нет!
— О'кей. Тогда потанцуем. — Он опустил Майю, привлек к себе и крепко обнял. Над пляжем плыли медленные, обольстительные звуки «Моря любви».
— Боже, какое старье, — сказала Майя.
— Классика, — поправил ее Сэм. — Смена ритма.
Когда они закружились на песке, Логан зарылся лицом в ее волосы. Их сердца бились в унисон. Она встала на цыпочки, и их ноги соприкоснулись. В лунном свете их тени слились в одну.
В мозгу Сэма звучало эхо воспоминаний.
— В школьном спортзале еще устраивают танцы?
— Да.
— И подростки все еще тайком выбираются наружу, чтобы пообжиматься?
— Наверное.
— Давай попробуем. — Он повернул голову, провел губами по ее подбородку, а потом поцеловал в губы. — Вернемся в прошлое.
Не успела Майя возразить, как у нее закружилась голова. Они больше не танцевали на песке, а стояли в тени здания школьного спортзала. В холодном осеннем воздухе чувствовался запах палых листьев и цветущих хризантем.
Из зала доносились воинственный бой барабанов и громкие аккорды гитар. Руки Майи ощущали прохладную кожу его куртки и тепло шелковистых волос.
Его тело было более стройным, рот — менее искусным, но ее губы жарко отвечали на его поцелуи.
Внутри ослепительно горел факел любви.
Она бездумно шептала его имя. И отдавала все.
Вспыхнувшая в душе пронзительная боль заставила ее отпрянуть.
Тяжело дыша, Майя оттолкнула его.
— Будь ты проклят! Это нечестно!
— Верно. Извини. — У Сэма кружилась голова. Какое-то мгновение он еще ощущал осеннюю прохладу в знойном летнем воздухе. — Да, это было нечестно. Я просто не подумал. Не уходи. — Когда Майя отвернулась, он прижал пальцы к вискам.
Логан не ждал этого, иначе он сумел бы справиться с порывом, который унес их в прошлое. Откуда он мог знать силу ее тогдашней любви?
Было невыразимо больно сознавать, что он сам отказался от этой любви и больше никогда ее не вернет.
Когда он справился с собой, Майя стояла у края воды, обхватив себя руками, и смотрела в темноту.
— Майя… — Сэм подошел, но не прикоснулся к ней. Он был уверен, что кто-нибудь из них этого не выдержал бы. — Я не оправдываюсь и не прошу прощении. Просто хочу сказать, что это вышло нечаянно.
— Ты причинил мне боль, Сэм.
— Знаю.
«И себе тоже, — подумал он. — И эта боль оказалась сильнее, чем я подозревал».
— Время нельзя стереть. Не стоит и пытаться. — Майя повернулась к нему; ее лицо было бледным. — Я не хочу возвращаться к той девочке и к тому мальчику. Хочу остаться такой, какой я стала.
— Я тоже не хочу, чтобы ты изменилась. Ты — самая поразительная женщина на свете.
— Сказать можно что угодно.
— Нет. Некоторые слова мне всегда было трудно произнести. Майя…
Но когда он потянулся к ней, Майя снова отвернулась. И замерла на месте, увидев бледно-голубой свет, пробивавшийся из пещеры.
— Прекрати. Ты слишком далеко зашел.
Сэм тоже заметил свет и на этот раз прикоснулся к ней, желая, чтобы Майя почувствовала это и поверила ему.
— Я этого не делал. Подожди здесь.
Логан оставил ее, быстро пошел к пещере и остановился у входа, омытого светом. Услышав за спиной шаги, он не обернулся, и они вместе заглянули внутрь.
Свет в пещере был нежным и голубым, тени — глубокими и неподвижными. Там были два человека. На фоне света их лица казались вырезанными из камня.
А потом они задышали.
Мужчина был прекрасен. Гладкие мышцы его обнаженного тела блестели от воды. Его волосы были иссиня-черными, влажными и падали на плечи. Он лежал на боку и крепко спал.
Женщина была прекрасна. Высокая и стройная, в темном плаще, она стояла и смотрела на него сверху вниз. Капюшон был откинут, и буйные рыжие кудри падали ей на спину, достигая талии.
В руках она держала шкуру, черную как полночь и еще влажную от морской воды.
Когда она обернулась, Майя увидела собственное лицо, светившееся так, словно под кожей горела тысяча свеч.
— Любовь не всегда мудра, — сказала та, которую звали Огонь, и пошла к ним, баюкая шкуру как ребенка. — Любовь ни о чем не жалеет и не ставит условий. — Выйдя из пещеры, она потерлась о шкуру щекой. — Время короче, чем ты думаешь.
Майя подняла руку, успокаивая и в то же время требуя.
— Мать? — спросила она.
Та, которую звали Огонь, остановилась, улыбнулась, и ее красота засияла еще сильнее.
— Дочь.
— Я не подведу тебя.
— Дело не во мне. — Огонь провела пальцами по щеке Майи, и Майя ощутила тепло. — Постарайся не подвести себя. Ты сильнее, чем была я.
Женщина оглянулась на пещеру.
— Ты слишком часто забываешь, что он — это тоже ты. — Продолжая прижимать к себе шкуру, она повернулась и посмотрела на Сэма. — А ты — это я.
Она пошла по песку.
— Оно следит из темноты, — сказала женщина и исчезла как дым.
Свет в пещере погас.
— Я ощущаю ее запах. — Майя сложила ладони в воздухе так, словно тот был водой, и поднесла их к лицу. — Лаванда и розмарин. Ты видел ее амулет?
Сэм поднял серебряный диск с авантюрином,[16]который Майя носила на цепочке.
— Такой же. Я смотрел на ее лицо и видел твое, — сказал он, взяв Майю за подбородок.
