Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
— Вы хотите сказать, что…
— Да, она была просто идеальным объектом для этого. Выведать нужные сведения через постель — классический трюк, и вполне эффективный. Так что в общем и целом ее исчезновение нам на руку. Конечно, кто знал, что профессор окажется таким чувствительным старым дураком, но что сделано, то сделано. Ее уже не воротить, а его трогать нельзя.
— Значит, ему можно убивать кого угодно?
Странное дело: умом она вроде бы понимала, что со Смирновым спорить бесполезно, и все же никак не могла успокоиться. То, что при ней обдуманно, жестоко и вместе с тем до жути просто убили человека, с которым она разговаривала только вчера, потрясло ее.
— Кого ты жалеешь? — спросил капитан.
— Я…
— Она театральная шлюха. Что она есть, что ее нет — никакой разницы! — Он с раздражением одернул форму. — Не трать свою жалость на всякое… Думай о деле, думай о себе! И хватит размазывать сопли. Со своим заданием ты справилась на отлично, и издержки тебя волновать не должны.
— Я хочу уйти, — неожиданно проговорила Маша.
— Что?
— Я хочу уйти. — Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Но вы ведь не отпустите меня, верно? Вы арестуете меня и… и всех, кто мне дорог.
— Хочешь вернуться в свою жалкую нищенскую жизнь и снова существовать, как таракан за печкой? — Капитан Смирнов подошел к двери и распахнул ее. — Ступай. Я даже не буду тратить время на то, чтобы раздавить тебя.
— Вы не можете ничего мне предложить! — сказала Маша с ожесточением. — У вас ничего нет для меня взамен этой жалкой жизни. А когда я погибну из-за ваших дел, вы тоже запишете меня в издержки, верно?
— Ну почему, кое-что я предложить могу, — хмыкнул Смирнов. — Например, отличную комнату — да, в коммуналке, но с приличными соседями, которые не воруют. И это, между прочим, только начало, да, только начало. — Он прищурился. — Ты, Аврора, слишком нетерпелива, а в жизни надо уметь ждать и копить силы для решительного удара. Все и сразу не бывает никогда. Чтобы получить хотя бы часть задуманного, приходится вкалывать в два раза больше, чем планировал. А иногда, несмотря на все усилия, не получаешь вовсе ничего. И к этому тоже надо быть готовой, Аврора.
— Не надо звать меня Авророй, — попросила Маша. — Вы же знаете мое имя.
— Конечно, я знаю все твои имена, — Смирнов усмехнулся, затворил дверь и вернулся на свое место за столом. — Так как насчет комнаты? Я слов на ветер не бросаю.
Маша опустила голову. Она колебалась.
— Вы хотите, чтобы я заняла место Милы и вышла замуж за Солнцева, чтобы контролировать его? — наконец спросила она.
— Нет. Ты должна проявлять сочувствие, деликатность и… почтительность, во. Смотри на него снизу вверх, говори о том, какая Мила была тебе хорошая подруга, но упоминай ее имя не слишком часто. Ты должна закрепиться в его доме на положении секретарши или кого-то вроде того, без постели. Следи, чтобы он больше ни с кем не связался. Чтобы ни одна баба не пролезла в жены с расчетом стать богатой вдовой, ясно? За ним нужен глаз да глаз. А новую комнату твоя мать вскоре получит, так удобнее. Она в театре работает дольше, чем ты, так что ни у кого не возникнет лишних вопросов. На ворошиловского стрелка норматив сдавала?
— Нет, — призналась Маша, которую удивил столь странный поворот разговора.
— Придется сдать. И вообще надо будет научить тебя обращаться с оружием.
По правде говоря, об оружии он упомянул только для того, чтобы заинтриговать Машу и внушить ей, что на нее имеются далеко идущие планы. Но у нее так заблестели глаза, словно ей только что сообщили, что собираются подарить ей шкаф, набитый шубами, и капитан Смирнов посмотрел на нее с невольным интересом.
«А все-таки я не ошибся… Есть у нее данные для нашей работы, есть. Вот только мягковата она немножко… порывиста… Но ничего. Со временем это пройдет».
— Будь умницей и держи эмоции в узде, — неожиданно попросил он. — Верь мне, в нашей работе они только мешают.
Маша поглядела на него с удивлением. Но капитан, словно показав ей краешек нормального человеческого лица, снова напустил на себя бесстрастный вид.
— На сегодня все, — сказал он. — Можешь идти.
— Я хочу задать вопрос, — проговорила она, волнуясь.
— Попробуй.
— Правда ли, что мой отец умер?
— Правда.
— От чего?
— Никто его не убивал, если ты об этом. У него был рак.
— А его жена?..
— Жива.
— А-а, — протянула Маша неопределенным тоном.
В кабинете воцарилось молчание.
— Я вас не очень разочаровала? — внезапно спросила она.
— Ты? Не очень.
— А у вас много таких, как я?
— Это тебя не касается. Ступай.
Она поднялась с места, застегнула шубейку, надела варежки.
— До свиданья, — сказала она, как примерная школьница.
— До свиданья, Аврора.
На улице светило холодное зимнее солнце. Снег сверкал золотыми звездочками. Маша подумала, что ей можно возвращаться домой, но вместо того отправилась в театр — чтобы найти комсорга Колпакова и узнать у него, как сдавать на ворошиловского стрелка.
Глава 29. Манухин
Любит высокое небо и древние звезды поэт,Часто он пишет баллады, но редко ходит в балет.
Николай ГумилевДмитрий Манухин, которого знакомые обычно называли просто Митяй, был недоволен.
На него свалили расследование трех убийств, сложных, муторных, да еще связанных с Большим театром. Манухин, возможно, не обладал особым интеллектом, но у него было феноменальное чутье. Раз театр — значит, проблем не миновать; раз два из трех убийства произошли уже достаточно давно — значит, на новые свидетельские показания и какие-то обстоятельства, проливающие свет на случившееся, можно не рассчитывать. Кроме того, хотя Митяй не жаловал Опалина, понятие солидарности было ему вовсе не чуждо, и он считал, что раз Григорьич до сих пор во всем не разобрался, значит, дело вообще швах.
— Что будем делать? — спросил Лепиков, когда они оказались в кабинете Манухина.
Митяй посопел, бросил папку с бумагами на стол и, засунув руки в карманы, прошелся по кабинету. Лепиков преданно глядел на него, готовый исполнить любое приказание.
— Вот что, — сказал Митяй наконец, — принеси-ка мне компот. И это, пяток баранок, что ли. Мне подумать надо.
— Ага, — кивнул Лепиков и помчался выполнять поручение.
Опалин никогда не гонял своих людей за едой, но Манухин не считал зазорным отправлять своего адъютанта в расположенную на первом этаже столовую за чаем или, как сейчас, за компотом. В ожидании Лепикова он сел за стол и принялся вновь просматривать материалы, связанные с Павлом Виноградовым.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
