Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Тут уж мое руководство не выдержало.
— Этого надо брать! — хлопнул ладонью по столу Вересов, едва не снеся подстаканник.
— Может, пусть поработает под наблюдением? — проговорил я, понимая, что это бесполезно.
— Раскусит он нашу игру влет. Брать, и никаких гвоздей. Абвер, елки-палки! Я их фисгармонию кирзовым сапогом топтал!..
Капитан Штейнер прибыл к нам в гости с новой рацией, элементами питания, пятью тысячами долларов и полумиллионом рублей для вербовки крупного советского чиновника. А также с подробными вербовочными инструкциями.
Его взяли в Москве, на встрече с агентом Лунем. Аккуратненько и тихо, вдали от посторонних глаз.
В отличие от своих коллег из СС, гестапо и СД, абверовцы, зажатые в угол, обычно без особых душевных терзаний шли на сотрудничество. Тем более в 1944 году, когда военная мощь вермахта зашаталась, и для Германии уже маячили перспективы поражения в войне.
Штейнер не стал исключением. И вскоре от него ушло в Берлин сообщение: «Объект «Консул» готов к сотрудничеству с американской разведкой».
И пошли от абвера особые задания, типа получения информации о передвижениях и системе охраны Лазаря Кагановича. Немцы не без оснований полагали, что именно благодаря железному наркому, его могучей воле и организаторским способностям так четко, насколько это только возможно, работает система железнодорожных сообщений в СССР, идет бесперебойное снабжение фронта. И вынашивали планы его ликвидации.
— Звоночек тревожный, — отметил Вересов. — Похоже, они начинают всерьез готовить акции против первых лиц нашего государства.
Несмотря на понесенные потери, немцы не сбавляли диверсионной и разведывательной активности. А я все так же мотался по фронтам. И готов был поклясться, что абвер мы теперь переигрываем вчистую. Количество активных радиоигр уже исчислялось десятками. И немцы сбрасывали нам, как они искренне считали, для своих резидентур рации, оружие, новых агентов. А мы щедро кормили их качественной дезинформацией.
С начала 1944 года активнее пошло освобождение Украины и Белоруссии. А вместе с этим кардинально поменялся характер деятельности наших подразделений.
Теперь проблемой стали не столько гитлеровские парашютисты, сколько оставляемые германскими спецслужбами агентурные сети, прикормленные фашистами националистические организации и целые подпольные националистические армии, типа УПА — Украинской повстанческой, или Белорусской освободительной армии «Черный кот». Нам противостояли десятки тысяч фанатиков с промытыми мозгами, мечтающих о независимости своих республик, а также различных борцов с коммунизмом, москалями, разношерстных фашистских прихвостней. Одной из задач СМЕРШа стала борьба с этим отребьем.
При дележе полномочий в отделе меня сделали ответственным за Белорусское направление. Там теперь каждый день Красная армия выбивала немцев из городов, деревень и поселков. И вместе с передовыми ударными частями туда входили СМЕРШ, территориальные подразделения НКВД и НКГБ.
Первое, что мы делали на освобожденных территориях, — вычищали немецкую агентуру, по которой имелась оперативная информация. Арестовывали полицаев, палачей, а то и скрывавшихся в подвалах и амбарах гитлеровских солдат и офицеров.
Некоторых особо отличившихся фашистских карателей по приговору трибунала вешали принародно на центральных площадях. Конечно, возбуждать казнями у населения низменные чувства никак не входило в планы нашей власти, которая с первых дней своего существования взяла курс на воспитание нового, благородного и честного человека. Но в данном случае это было оправдано. Слишком велика была у народа ненависть к нацистским палачам, и она требовала выхода…
Оттрещала хрустящими стеклянными морозами зима. Прошла холодная весна. Настало победоносное лето. В июне 1944 года наши войска освободили Витебск и Могилев. В июле Красная армия вернулась в покинутый в июне 1941 года Минск — ныне практически стертый с лица Земли.
Националистическое подполье и немецкие диверсанты не дремали. И за тылы мы спокойны не были. Накал вражеской диверсионной работы и силовых акций вырос на порядок. На территории РСФСР фашистские приспешники все больше ощущали себя гонимой дичью. А в украинских и белорусских лесах превращались в охотников.
При изучении сводок я отмечал, что особенно тревожное положение для нас складывалось в Минской и Витебской областях, в тылах Второго Белорусского фронта. Там чуть ли не ежедневно шли нападения на советских и партийных работников, мирных жителей и даже на военные колонны, в основном тылового обеспечения. Шла рельсовая война — постоянно предпринимались попытки подрыва железнодорожных путей, иногда даже успешные.
Под прикрытием окрасившихся в зелень дремучих лесов враги совершали все более дерзкие вылазки. Нанеся удар, они уходили в «зеленку», умело отрываясь от преследователей, выставляя ловушки.
При этом фашистские прихвостни и на освобожденных территориях продолжали свои подлые трюки, проработанные их кураторами из СД и абвера. Вот в своем тесном кабинете на Лубянке я перелистываю свежие сводки, красным карандашом отмечая наиболее важные строки:
«В деревню Пореченка зашла бандгруппа количеством до десяти человек, переодетых в форму РККА. Якобы за содействие фашистам произвели казнь пятерых местных жителей, имея целью вызвать озлобление в отношении Красной армии и советской власти».
И ведь это далеко не первая и, к сожалению, не последняя подобная провокация в лучших традициях ягдкоманд и карательных полицейских подразделений.
«Минская область. Группа неизвестных преступников под видом поста НКВД остановила на отдаленной дороге автомашину, в которой передвигались начальник штаба двести пятидесятого артиллеристского полка с водителем и ординарцем. Начштаба и ординарец расстреляны, водитель тяжело ранен».
Опять эти фальшивые заслоны. Ведь гады такие и форму НКВД достали, и научились так хорошо роли играть, что мало у кого возникла мысль: «А заслон-то фальшивый».
При этом внимания бандитов удостаивался не каждый. В основном уничтожали тех, у кого больше звезд на погонах. И отрабатывали ювелирно, убивали наших солдат и офицеров, а сами уходили в леса, затаивались, готовя очередной удар. Мы теряли людей, а они наглели от безнаказанности.
Две недели назад по такой схеме убили курьера штаба фронта, забрав портфель с секретными документами. Тем самым привели командование фронта в ярость.
Проанализировав сводки и оперативную информацию, я доложил о ситуации Вересову:
— В Минской и Витебской области работает одна разветвленная диверсионная сеть. — Я очертил указкой на карте район. — Вот в этих лесных массивах. Партизаны там как-то не прижились. А эти обосновались крепко. И больно нас кусают. Абверовский почерк. Сто процентов — их агентура работает.
— Может, просто мародеры? — спросил Вересов. — Вроде бы выжившие военнослужащие опознали в нападавших двух дезертиров.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
