— Конечно, понял.
— Вопрос первый, в каком состоянии приехал к вам капитан Пипия?
— В возбужденном состоянии приехал. Весь такой нервный, говорит сильно и долго ехал, устал. Говорит, давай есть, давай пить.
— Он много выпил за столом?
— Я вино свое домашнее поставил, а он говорит — водку давай. Я вино пил, он водку, бутылку выпил, запьянел.
— Он что-то о своей работе говорил?
— Он почти ничего не говорил, ел, пил, еще ругался. А… вспомнил! Сказал, что куш взял. Какой куш, не сказал, мешок тяжелый у него был.
— Что было потом.
— Потом он спать пошел. Уже в спальне потребовал женщину. Я сказал, нет у меня женщин. Он ругаться стал, сказал, что купит любую женщину. Мы с ним немного поспорили. Он сильно злой был, вытащил пистолет, стал на меня его наводить. Выстрелил, я увернулся, мы схватились. Он сильный, как зверь, ударил меня, я защищаясь его ножом в грудь.
— Пипия показывал вам свои документы?
— Зачем документы? Я его и так знаю с детства.
— Он говорил, что у него в вещевом мешке?
— Нет.
— Вы смотрели его вещмешок? Видели, что там?
— Нет. Зачем? Это его вещи. Я ничего не трогал. Только как понял, что Георгий умер, в милицию пошел, честно все сказал. Потом, как мне сказали, написал.
Старший майор оскалился.
— А теперь все еще раз. Только честно, иначе пойдешь вслед за Пипия…
* * *
Сергеев и Буряк, проверив организацию выгрузки металла из вагонов, направились в, казалось, безразмерное чрево хранилища. Там был полный порядок. Стеллажи с платиной размещались в соответствии с утвержденным Председателем Госбанка планом размещения, подготовленным Ермолаем во время его первого приезда в хранилище…
Через какое-то время Буряк сказал:
— Ермолай, как видишь, все идет у нас, как отлаженный механизм. Я предлагаю сейчас проехать в поселок, пообедать, отдохнуть в гостинице. Мы приготовили для тебя отдельный номер. Ну, а потом уже, к моменту окончания выгрузки, снова подъехать в хранилище.
Честно говоря, с момента прибытия Сергеев ощущал усталость во всем организме, да и покушать не мешало бы. Он согласился с предложением.
Они вышли из хранилища. К ним, прихрамывая, подошел стоявший невдалеке капитан Милорадов.
— Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу Сергееву.
— Обращайтесь, — ответил Буряк и отошел в сторонку.
— Ермолай, — медленно начал капитан, — я ждал тебя, хотел сказать. Может, мы больше и не увидимся, наклеп. Я вот написал и подал рапорт, на фронт прошусь. Я прошу не помнить на меня зла, у меня о тебе в памяти останется только хорошее.
«Значит, хочешь, капитан, на фронт, — подумал Ермолай. — Спору нет, желание похвальное», — слегка улыбнулся:
— Не будем держать зла, Василий Никифорович, — согласился и протянул руку для рукопожатия…
* * *
Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления Генштаба Красной армии, кабинет начальника
Комиссар Голиков и полковник Селезнев обсуждали ход операции «Призрак».
— …Произведенная специалистами Госбанка инвентаризация содержимого взорванного вагона показала, что не хватает 6 слитков платины. Предположительно их забрал капитан Пипия. Дактилоскопия подтвердила, что лейтенант Седых и один из подручных Пипии были убиты из пистолета капитана.
— Ну и гусь этот капитан Пипия, — медленно вымолвил комиссар. — Сколотил банду из отбросов, использовал их и ликвидировал. Взял слитки и махнул на Кавказ, на родину.
— Только вот не доехал, жадный земляк угробил, — вставил полковник.
— Можно только предполагать, — зло продолжал комиссар, — чем правоохранитель вообще мог заниматься на вверенной ему станции Рязань?
— Я говорил с полковником Норейкой, они собирались провести проверку всей работы Пипии, — снова вставил полковник.
— Сделанного этим оборотнем уже не исправишь, — отрезал комиссар. — Что у нас в Перми?
— Христолюбова поправляется, фашистский агент пропал.
— Если он получил серьезные повреждения кислотой, то мог вообще выбыть из игры. Враг может отправить в город нового агента.
— Так точно. Истомина, я полагаю, надо отзывать.
— Надо. Отправка третьего состава с металлом снова сопровождалась фашистскими бомбардировщиками. Германские агенты действительно отслеживают движение составов.
— Совершенно верно. Облавы НКВД возле московских хранилищ что-либо дали?
— Пока нет. Делают они их как-то непрофессионально, шума много, толку ноль…
* * *
Буряк и Сергеев прекрасно пообедали, а также пообщались за столом.
Затем проследовали в гостиницу.
— Самый лучший номер приготовили для тебя, Ермолай, — весело пояснял полковник. — Практически полноценная квартира. Посуди сам: прихожая, туалетная комната, гостиная, спальная.
Номер оказался просторным, с большим зеленым фикусом в гостиной, гобеленовым ковром и даже с ванной.
— Прекрасный номер, спасибо, — выдавил Сергеев.
— Предлагаю поспать тебе, Ермолай, после трудной дороги часика три в нормальной постели, — весело изрек полковник. — Я потом заеду за тобой, и мы поедем в хранилище.
— Хорошо, — согласился Ермолай…
* * *
Сергеев прекрасно отдохнул. Как и обещал, за ним заехал полковник Буряк.
Уже в машине по дороге в хранилище, Ермолай спросил о выгрузке металла.
— Практически выгрузка закончена, — ответил полковник, улыбнулся и добавил. — Но у нас есть новости и поинтереснее.
— Какие? Вы меня заинтриговали.
Полковник довольно улыбался.
— Сейчас мы приедем на место, пройдем в кабинет начальника хранилища. Ты сделаешь звонок Булганину, и он все расскажет. Немного терпения.
Ермолай слегка разволновался и глубоко задумался. Что это за новости? Они касаются меня? Или кого другого, знакомого, родного?..
* * *
Краснодарский край, станица Кущевская, районный отдел милиции…
В камере предварительного заключения (КПЗ) находятся трое: на табуретке сидит старший майор Неболтай, рядом стоит крупный, спортивного типа мужчина в военной форме, недалеко от них, в разорванной рубашке и с кровоподтеком под глазом стоит Резо Мармеладзе.
Только что «спортивный» мужчина нанес подследственному серию ударов по корпусу. Резо с трудом дышит и немного шатается.
— Ну, Мармеладзе! — весело-издевательски изрекает Неболтай. — Ты же джигит, мужчина, стой прямо. Скажи правду, только настоящую правду. Сколько ты взял золота?
