За то долгое лето отделение заполнилось новыми обитателями. В палату прямо напротив нашей привезли новорожденную девочку. На табличке значилось, что ее зовут Элеонора и что она прилетела с Каймановых островов. Ее мать все еще находилась в больнице на островах, но я видел ее отца, который сидел рядом с инкубатором, закрыв лицо руками. Его волосы были взъерошенными и седыми.
«Что этот пожилой мужчина здесь делает?» — подумал я.
Секунду спустя я увидел в окне свое седовласое отражение и засмеялся.
Маленький мальчик по имени Фредди, чья палата находилась дальше по коридору, тоже прилетел с Каймановых островов. Его мать родила близнецов, но выжил только Фредди, и врачи подключили его к кислородному аппарату. Однажды рано утром я сидел рядом с Джунипер и читал очередную главу из четвертой книги, когда Трейси спросила, не хочу ли я поговорить с мамой Фредди.
«Я думаю, ей нужно поговорить с кем-нибудь, кто прошел через все это», — сказала Трейси.
Через несколько минут мама Фредди показалась в дверном проеме. Аманда, сюсюкаясь с Джунипер, села рядом со мной. Я рассказал ей нашу историю, а она мне свою. У нее начались преждевременные роды как раз в день вечеринки в честь будущего малыша. Какой-то сбой в циркуляции крови и других жидкостей, и один из мальчиков умер вскоре после рождения. Фредди перевезли сюда, но его ножка была настолько повреждена, что врачам пришлось ампутировать ее выше колена. Аманда рассказывала об этом без тени жалости к себе. Она уже потеряла одного ребенка, а теперь и второй боролся за свою жизнь. Однако они с мужем были благодарны за Фредди и за то, что оказались в этой детской больнице. Она была уверена, что здесь шансы на спасение ее сына возросли.
Когда она ушла, я не сдвинулся с места. Я думал, что Аманде нужен кто-то, кто сможет ее поддержать, но все вышло скорее наоборот — это она меня подбадривала. Аманда говорила, какая Джунипер красивая, сильная и волевая. Она улыбнулась, я увидел в ее глазах уверенность в том, что совсем скоро мы с Келли заберем Джуни домой, а они с мужем заберут Фредди.
Трейси вернулась через несколько минут, но задержалась, увидев слезы в моих глазах.
— Ой-ой, — сказала она. — Похоже, не стоило приглашать ее сюда.
Я был рад, что наша медсестра работала с Фредди.
— Нет, все прошло хорошо, — ответил я. — Очень хорошо.
Раньше я думал, что отделение интенсивной терапии — это грань между жизнью и смертью. Но чем дольше мы там находились, тем сильнее я убеждался, что мне выпал второй шанс. За то время, проведенное на шестом этаже южного крыла, я смог успокоиться. Я понял, кем я на самом деле являюсь. Джунипер была для меня поводом каждый день просыпаться на рассвете.
Я — не пустое место. Я отец, муж и писатель.
Моя девочка сидела у меня на коленях каждое утро, обычно одетая в шапочку, украшенную золотым снитчем[23], которую связала моя сестра Сюзи. Она переводила взгляд на книгу, потом снова смотрела на меня и трогала страницы. Показатель уровня кислорода в крови свидетельствовал о том, что она довольна. Читая четвертую книгу, мы оказались на Святочном балу, смотрели, как Гермиона спускается по лестнице, и качали головой, осуждая Рона за то, что он оказался таким идиотом.
