Мощный поток серебристых вод с гулом срывался со скалы, брызгая вокруг живительной влагой. Многие раненные твари сползались к водопаду, чтобы подлечиться, однако горе было тем, кто замешкался там дольше, чем следовало. Жадных до исцеляющей воды попросту разрывало на части, и пологие склоны возле водопада были усеяны костями.
Однако владыки могли находиться возле водопада сколько угодно, им он, напротив, не причинял вреда.
Водопад спускался вниз с неимоверной высоты, образуя небольшое озеро у подножья Гор. Вода в озере постоянно бурлила, выталкивая на поверхность пузырьки воздуха. Они казались живыми — сотни маленьких зрачков-звёздочек смотрели на Горы, не мигая, затем лопались, а на их месте вздувались новые пузырьки. Вода из озера уходила глубоко в подземелье, а что творилось там, не знал никто, ибо под землёй царили тираны, которые берегли свои тайны, отгоняя прочь непрошеных гостей.
Ирвальд встал перед водопадом, в который раз восхищаясь его мощью, и с грустью подумал о том, что когда-нибудь придётся отдать ему собственного отца.
— Тиран! — воскликнул он, чуть погодя, — тиран, я знаю, ты слышишь меня! Я хочу, чтобы ты явился!
В ответ ему было молчание. Только шум водопада да плеск озёрных волн нарушали покой Забвения. Тираны не желали с ним разговаривать.
— Я не уйду, тиран, — упрямствовал Ирвальд, — я буду стоять здесь и кричать, пока ты не выйдешь! Горы станут смеяться над твоей трусостью!
— И чего ты хочешь добиться, оскорбляя меня? — раздался за спиной голос. Ирвальд узнал его — как узнал бы среди тысячи других похожих голосов. То был голос его мучителя.
— Вот мы и встретились! — холодно улыбнулся Ирвальд.
Наконец-то он мог взглянуть в лицо существу, заманившему его под землю, терзавшему его плоть и разум, наславшего на него слепоту.
Тиран оказался выше, чем он себе представлял. Ирвальду пришлось задрать голову, чтобы видеть его глаза. Сложен тиран был великолепно — мощные широкие плечи, точёный, будто вылепленный, торс, худая талия и мускулистые бёдра, угадывающиеся сквозь свободную тунику. Лицо тирана поражало красотой — высокие скулы, большие миндалевидные глаза, переливающиеся в серебристом свечении водопада, пышные белокурые пряди, лежавшие на плечах причудливыми завитушками. Но в груди этого великолепного воина билось жестокое равнодушное сердце.
— Чего тебе надо? — спросил тиран.
— Твоё имя! Неужели ты и дальше будешь его скрывать?
— Лаорт, — ответил тиран, — теперь ты спокоен?
— Лаорт, — повторил Ирвальд, — ты мне расскажешь, зачем затеял со мной игру?
— Если ты пришёл за этим, то я, пожалуй, уйду, — сказал Лаорт, — можешь кричать здесь хоть до хрипоты.
— Хорошо, оставим это, — согласился князь, — я пришёл за своей женой. Верни мне её!
— А с чего ты взял, будто она у меня? — на лице тирана отразилось удивление.
— Скажешь, не ты посылал за ней своих тварей?
— У меня много тварей, — туманно ответил тиран, — за всеми не уследишь.
— Ты лжёшь! — яростно зашипел Ирвальд, сжимая рукоять меча.
— Не будь столь дерзким, владыка. Я мог бы вырвать твой язык, но, пожалуй, не стану.
— Неужели великий тиран боится?
— Ты испытываешь моё терпение, — предупредил Лаорт.
— Верни мне жену!
— Клянусь водопадом, я не трогал её.
— Может, она в преисподней?
— Её нет нигде в моих владениях. Мне она не нужна.
— Зачем же ты приходил в нашу спальню?
— Хочешь правду? — улыбнулся Лаорт, — всё Межгорье слышало, как ты сражался с ящером. Мне хотелось посмотреть на этого глупца!
— Достаточно было и одного раза, — заметил Ирвальд.
— Да, — согласился тиран, — но потом ты стал князем. Более того — единственным, кто продолжит род Кошей. Я решил рассмотреть получше.
— И посмотреть на мою жену!
— Мне почти тысячу лет, — рассмеялся Лаорт, — красота давно меня не трогает. Да и никогда особо не трогала.
— Я должен тебе верить?
— Как хочешь, — равнодушно сказал тиран, — но этому слабому и лишённому магии созданию нечего предложить такому, как я.
— Но ты можешь увидеть, где она? — осторожно спросил Ирвальд.
— Могу, но не стану. Ты и сам горазд её отыскать.
— Что ты хочешь взамен?
— В самом деле? — удивился тиран, — ты хочешь торговаться со мной ради женщины? Боюсь, это слишком мелко.
— Думаешь, мне нечего тебе предложить? — разозлился Ирвальд.
— Это не стоит моих усилий, князь. Но если она тебе так дорога, то подумай вот о чём: её век недолог. Я же могу дать ей несколько столетий жизни, сохранив молодость и красоту. Но взамен я потребую кое-что посерьёзней.
— Что, например?
— Я ещё не решил.
— Тогда сделка не состоится.
— Как знаешь, владыка, ты ещё придёшь ко мне, — хитро улыбаясь, сказал Лаорт, образ его помутнел и стал расплываться в воздухе, пока совсем не исчез.
— После дождичка в четверг, — пообещал Ирвальд.
Покинув водопад, молодой князь ещё больше помрачнел. Небо над Горами заволокло тучами. Молнии сверкали над самой головой, а ветер неистово трепал волосы, закручивая пряди в узлы. Ирвальд не чувствовал ни голода, ни усталости. Горечь и злоба сжимали горло, а ярость понемногу наполняла всё его существо.
Вернувшись в замок, он вытащил Себрия из сена и потребовал рассказать, с кем общалась Ярушка за время его отсутствия. Затем они вдвоём полетели в табор купцов, нашли палатку Тадеуша и Маришки, связали обоих и поволокли в замок.
— Я ничего не знаю, — плача, ответила цыганка, — ничего. Я всего лишь причёсывала её волосы. Да перекинулась парой словечек.
— Вы давно были в человеческом мире? — спросил Ирвальд.
— Вернулись только что, — признался Тадеуш.
— Значит, ты хорошо знаешь путь.
— Но мы не проводили её через Горы, — воскликнула цыганка, сообразив, к чему клонит владыка.
— Ты уверена?
Ирвальд взял её подбородок двумя пальцами, развернув к себе лицо. Глаза его буравили её насквозь, заставив сердце биться так быстро, что в груди разлилась невыносимая боль. Кровь потекла из глаз и ушей Маришки, желудок вывернулся наизнанку, а мочевой пузырь не выдержал, и по ногам побежала тёплая моча.
— Ты уверена? — снова спросил Ирвальд.
— Я не знаю, где ваша жена, — едва смогла прошептать она, падая на пол.
— Хорошо, — сказал Ирвальд и кивнул Себрио, — брось их в разные темницы. Пусть сидят до тех пор, пока я не найду жену.
