– Спектакль окончен. Занавес. Оркестр играет туш, – прошептал ему в ухо, едва ли не прикасаясь к нему губами. – Если у тебя есть последнее слово, самое время сказать его сейчас, пока ты не погрузился в бесконечный сон.
– Какого хрена? – только и нашелся спросить Стас.
– Нам нужно было найти его. – Ти-Бон кивнул на Рината. – Первый раз ты смог уйти от нашего наблюдения, вот и пришлось устроить твой второй визит сюда.
– Я понял это. Почему ты не поставил вирус Дашке? – Секунду Стас колебался, после чего добавил: – Как Катрин.
– Ты же не Рип, верно? – Кореец поднялся с корточек. – Он прописал тебе свою память, но не более, иначе ты бы сдох. Ты думаешь, как он, ты действуешь… почти как он. Но ты не Рип, к сожалению.
Зашевелился Ринат. Простонал, часто моргая, попытался встать, увидел наручники и лишь повернулся на бок.
– Очухался? – миролюбивым тоном полюбопытствовал Ти-Бон. – Ты крупно влип, парень.
– Что происходит? – спросил Ринат.
– Ничего особенного. Тебе светит пожизненное в Райсе за производство и торговлю деструктивным софтом, похищение человека и пособничество террористам.
– Что? – Ринат еще не пришел в себя, но услышанные слова постепенно доходили до него. – Ты кто такой?
– Думаешь, тебе все позволено? Думаешь, что ты сможешь похищать людей, насаживать в Сеть это дерьмо, которым придурки вроде тебя полощут себе мозги, и воровать? Черта с два, Ринат. Ты сядешь. Я тебе обещаю!
Последние слова он произнес, нагнувшись к Ринату и ткнув его пальцем в лоб.
– Свяжись со своим начальством, – ровно произнес Ринат. – Или дай мне позвонить.
– Хочешь снова спасти свою жопу? Тебя не смущает тот факт, что треть всего деструктивного софта, гуляющего по Сети, написана тобой? Во всяком случае, там твои исходники, и это любой эксперт докажет.
Ринат молча отвернулся. Решил не спорить, решил подождать. И Ти-Бон заметил это.
– А может, мне стоит сломать тебе шею? Прямо сейчас, не дожидаясь суда. В память о сотнях людей, сошедших с ума из-за тебя. В память о Катрин, которая погибла из-за такого же софта.
Вздрогнув и повернувшись уже при первых словах, Ринат медленно произнес:
– Это какая-то ошибка. Свяжись со своим начальством, назови мое имя. Просто позвони кому угодно и назови мое…Остановился, так и не договорив. Поняв, что, если бы Алиса хотела, она бы просто предупредила. А она… Долбаная целостность происходящего.
Но он ведь реально может свернуть ему шею.
И никто, никто не сможет его остановить.
– Испужался, милок? – глумливо посочувствовал Ти-Бон. – Понимаю.
– Капитан! – окликнул Ринат проходящего мимо спецназовца. – Капитан!
– Проходи, это не твое дело. – Указательный палец корейца ткнулся в спецназовца, и тому это явно не понравилось. Настолько, что он остановился, словно назло импу, и кивнул:
– Да?
– Проходи, капитан, – металлическим голосом произнес Ти-Бон.
– Произошла ошибка. Я работаю на правительство. Свяжитесь со своим начальством, назовите мое имя. Позвоните его начальству, позвоните кому угодно. Меня зовут Ринат Казанцев.
Капитан бросил взгляд на стоящего молча Ти-Бона, потом рука потянулась к переговорнику.
– Не делай этого, капитан, – мягко посоветовал ему Ти-Бон.
– Что?
И видно-то ничего не было, только расплывчатое пятно мелькнуло – и вот уже имп сорвал с груди спецназовца переговорник.
– Тебе же сказали: подчиняться только мне, – укоризненно произнес кореец. – Шмонай дом и не появляйся здесь, пока я тебя не позову.
– Кто ты такой? – теперь уже спросил капитан. – Ты что, думаешь, твоя корпорация…
– Кто я такой? Твои мозги, вот кто я такой! – неожиданно рявкнул Ти-Бон. – Тот, который вам, дебилам, нашел инкубатора, работающего на террористов, и производителя виртуальной наркоты, вот кто я такой! Благодаря мне твое начальство наконец-то перестанет ныть о недостатке средств и отрапортует об очередной удачной операции, вот кто я такой! Моя начинка стоит больше, чем все ваше сраное управление, включая тебя недоумка, вот кто я такой! Заткнись и не мешай мне, вот кто я такой!
Во время этой тирады капитан стоял не шевелясь, но с каждой фразой, с каждым словом делаясь бледнее. В обморок, конечно же, он не грохнулся – в спецназ слабаков не берут. Но когда Ти-Бон сунул ему в руки переговорник, он уже не собирался им воспользоваться.
– Ладно. Хорошо. Извини. – Ти-Бон внезапно оттаял и даже хлопнул капитана по плечу. – В конце концов, это твоя работа. Он говорит, что работает на правительство? Прекрасно. На. Звони.
И бросил на колени Ринату крохотную трубку.
В наручниках ему еще никогда не приходилось этого делать. Большой палец три раза утопил ноль – сигнал экстренного вызова.
Ответили сразу. И первое, что услышал Ринат, было:
– Мне очень жаль.
– Слушай, у меня… – Ринат осекся. – Что значит – очень жаль? Тут какой-то псих собирается сломать мне шею…
– Он не сломает тебе ничего, если ты не станешь снова делать глупостей.
– Каких глупостей, о чем ты? Я лежу на полу в наручниках, а ты…
– Выслушай меня и не перебивай, пожалуйста. – Алиса сделала паузу, чтобы Ринат успокоился, потом продолжила: – Я не могу тебе помочь. Обвинения слишком серьезные…
– Что значит – слишком серьезные? Ты что, шутишь? Хочешь сказать, что меня действительно арестуют?
– Тебя уже арестовали. И будут судить. Я могу оплатить твоих адвокатов, но тебе это не поможет.
Ему показалось, что он ослышался. Бред какой-то. Что она говорит? Что это за новая игра?
Он произнес это вслух. Она сказала: это не игра.
– Но почему… почему ты хотя бы не предупредила меня! – воскликнул Ринат, уже не заботясь о том, что его слышат другие. – Ты же могла, ты же знала!
– Я предупреждала. И не раз.
– Когда?! – отчаянно воскликнул Ринат.
– Когда ты писал вирусы, когда ты писал деструктивный софт. Ты производил оружие и наркотики, я пыталась тебе помешать… ты сам отказался от моей помощи. Извини, но я действительно не вмешиваюсь в твою жизнь и не собираюсь менять свои принципы из-за твоей глупости.
И тогда Ринат понял – она не шутила.
– У меня нелицензированный импл, – тихо произнес он. – Мне сделают корректировку. Ты понимаешь это?
– Мне очень жаль, Ринат. Ты сам поставил точку в наших отношениях.
– Помоги мне…
– Ты сам решаешь свою судьбу.
– Да ты прикалываешься! – заорал Ринат в трубку. – Ты врубаешься, что меня…
