— Шур, ну че? Все как надо? Ну, о'кей, жду. Ты не забудь Ханю спросить, ага? Ну, давай, — коротко пообщался он с каким-то Шурой и бросил трубку на рычаг.
Алинка не успела опомниться, как подросток слинял. Воровато оглядываясь, Алинка подошла к телефону. Она так же, как и ее предшественник, набрала первую цифру, диск нехотя сделал оборот, потом сняла трубку и набрала остальные цифры. Пошел громкий хриплый сигнал вызова. По правилам хорошего тона положено было выждать не более трех гудков и, если хозяин не подходит к трубке, то вешать ее. Но Алинка прекрасно понимала, что поднять Заилову с дивана и дотащить до телефона не так-то просто. Она подождет с минуту-другую и только, когда удостоверится, что сильно кому-то нужна, подойдет к аппарату.
Неожиданно, после первого же гудка, трубку подняли.
— Слушаю, — услышала Алина Ленкин голос и так обрадовалась, что совершенно забыла о подсмотренном ритуале, необходимом для установления двусторонней связи.
— Заинька! Леночка! Как я рада…
— Слушаю, — повторила Заилова раздраженно, засопела в трубку и, недолго думая, прервала разговор.
«Тьфу ты», — огорчилась Алинка и снова набрала номер.
Шли гудки. Минуту, другую, третью. Никто не подходил к трубке, и чем дольше длилось молчание, тем сквернее становилось на душе у Алинки. Она снова набрала номер, и снова безрезультатно.
И вдруг она увидела, как по противоположной стороне улицы идет Жанна. Алинка так и замерла, открыв рот, не решаясь окликнуть Витькину сестру. Жанна прошла мимо, дробно цокая тонкими каблучками, и не узнала ее. Странно, подумала Алинка, неужели за какой-нибудь неполный год меня забыли в этом городе. Она ведь увидела, как Жанна скользнула по ней невидящим взглядом и не задержалась ни на секундочку.
Не узнала? Или не захотела узнать? Алинка постояла в нерешительности и проводила Жанну взглядом. Чуть поодаль находился служебный вход в военный госпиталь. Именно туда она и вошла. Алинка, сама не желая того, пошла следом.
Стеклянная дверь служебного входа была приоткрыта, и Алинка увидела, как Жанна, вынув из кармана книжечку пропуска, показала его в окошко.
— Здравствуйте, Жанна Александровна, — сказал вахтер, и не взглянув в предоставленный документ. — Вас нынче уже два человека спрашивали. Ну как ваше ничего?
— Ничего, — ответила Жанна и, вкладывая пропуск в сумочку, прошла на территорию госпиталя.
— Жанна! — крикнула Алинка сквозь узорчатую решетку забора. Несколько солдат, прогуливающихся по двору в темно-синих байковых штанах и зеленых, болотного цвета, выцветших телогрейках, остановились и с любопытством посмотрели в Алинкину сторону.
Алинка вся внутренне сжалась под их откровенными оценивающими взорами. Кажется, совсем недавно было, когда они еще снимали небольшую комнатку рядом с папиной частью, правда, это длилось не так долго. Алинка совершенно спокойно и бестрепетно гуляла по плацу и подолгу наблюдала строевую муштру таких же вот ребят. И тогда они с интересом поглядывали на Алинку. Но тот интерес отличался от теперешнего интереса. Тогда Алинке давали рубль тайком от командиров и шепотом просили купить пачку сигарет, бутылку пива, а себе на сдачу леденцов или мороженого.
Алинка с удовольствием выполняла просьбы солдат и, обучаясь науке конспирации, проносила в часть просимое, укутывая в тряпочки на манер кукольных пеленок пиво и демонстративно подсовывая под нос дежурному на пропускном пункте баночку монпансье.
Тогда Алинка была совсем маленькой. Она вспомнила себя большеглазой дурнушкой и снова почувствовала неуверенность.
Жанна остановилась и стала осматриваться, все так же скользя взглядом по Алинке и не узнавая ее. Вдруг она изменилась в лице.
— Алина! Господи, как же ты изменилась! А?! Как выросла, похорошела! Вот бы мама порадовалась, какая красавица, ну кто бы мог подумать. — Жанна шла, широко раскинув в стороны руки, словно собиралась обнять сквозь забор свою бывшую соседку. — Ну как вы там? Ой, чего это я? — Она стукнула себя ладонью по лбу. — Иди к служебному входу, я договорюсь, чтобы пропустили.
Жанна бегом направилась к проходной, и Алинка, слыша радостное трепыхание сердца в груди и поскрипывание свежего снежка под каблуками полусапожек, тоже побежала.
Они встретились как раз у турникета.
— Левушка, миленький, пропусти девочку?
— Только ради вас, Жанна Александровна, вы же знаете, влететь может.
— Я улажу, Лев Иванович, улажу, — она подмигнула ему накрашенным веком, и тонкая точеная бровка, — «Выщипывает, наверное», — подумала Алинка, вспомнив густые темные брови, которые видела когда-то, — приподнялась и придала лицу Жанны заговорщицкое выражение.
— Давайте, девушка, — согласился Лева. Очевидно, на проходе в госпиталь тоже дежурили солдаты. Видимо, те, которые уже шли на поправку, или это было случайностью, просто подменял кого-нибудь этот безусый служивый.
— Жанна Александровна, вы меня потом представите? — Алинка посмотрела на его широкую улыбку, поблескивающую в глубине рта металлическим зубом, и, чувствуя, как по ее телу растекается теплое молоко благодарности ко всему сущему, протянула тонкую изящную ручку к высунувшемуся наполовину в окошко Леве.
— Алина, — произнесла она тихим голосом, Лева от неожиданности дернулся всем телом и больно саданулся плечами о неширокую раму.
— Лев… Иванович, — важно произнес он и направил на Алинку восхищенный взгляд серых прозрачных глаз в редких выцветших ресницах. Он рассмеялся, Алинка тоже рассмеялась и пошла следом за Жанной через неширокий, густо засаженный кустарником и аккуратно подстриженными липами двор.
— Вы хорошо устроились? — спросила Жанна, подходя ко входу в госпиталь. — Сейчас ведь трудные времена. Особенно для военных. — Она обернулась к Алинке. — А ты знаешь, вы вовремя уехали. С этой перестройкой все пошло наперекосяк. Все навыворот. Вашу часть сократили. Теперь все разъезжаются, кто куда… Если, конечно, есть куда ехать.
А кто не может, воюет с КЭЧем за квартиры. Квартиры ведь служебные. Они перешли в ведение города. Их собирались предоставить очередникам. А военным куда? Дела-а, — протянула она и снова заинтересованно посмотрела на Алинку. — А ты чего молчишь? Рассказывай!
В кабинете было тепло. Алинка сняла шубку и положила ее на стул. Искусственная шубка на самом деле была потрясающей находкой для Алины. И недорого, и прелестно. Беленькая с широкой опушкой по свободному воротнику и такой же по низу рукавов, она была сшита в дорогом ателье Лондона и продана в магазине «секонд хенд» по очень низкой цене. Алинке повезло, что она смогла ее купить перед зимним сезоном. «Секонд хенд» ей показала Эрика, которая сама здесь регулярно и очень эффектно одевалась.
Вначале Алинке было стыдно и представить себе, что она наденет шубку, которую уже кто-то носил, но когда она заметила, что в магазин заходят люди весьма респектабельного и приличного вида, все ее комплексы стали улетучиваться. Не сразу, конечно, у русских ведь своя гордость, а постепенно, медленно, пока она неуверенно переходила от вешалки к вешалке и краем глаза следила за бойкой Эрикой, которая, порывшись в ящиках, вынимала одну блузку за другой, прикладывала к себе, прикидывала, как они будут выглядеть, если их почистить, погладить, подобрать к ним брючки или юбочку и, надев высокие шпильки, выйти в них на прогулку.
