Все персонажи реальны.
Все совпадения преднамеренны.
Разорвав паутину невесомости, я врываюсь в Матрицу на скорости 140 – дорога домой прекрасна и пуста.
Обратной дороги нет.
Потому что оно так же непредсказуемо, как и «вперед».
Я все спрячу в глубине и расскажу потом, когда дом станет пустым, когда во взлелеянном аромате одиночества из моих впечатлений родится чувственный текст, так, чтобы слова, не успев достигнуть границы сознания, нежно ласкали тело, душу, сердце, обволакивая и создавая ощущения присутствия.
Я тянусь вверх, захватывая в охапку «все предыдущее». Я затягиваю вниз, нанизывая свое тело на поток.
Я лихорадочно ищу ключ, наматывая на себя «шарфик Мачо».
Ключик в замочке. Поворот.
Тело на полу, перекат, ноги скрещены, переплетены, колено упирается в межбровье.
«в с п о м н и т ь в с е».
По одному удару в лоб на каждую букву.
Одна минута, шестьдесят секунд, сто двадцать ударов сердца.
«Если я правильно помню
и моя память не спит с другим,
Авторство этого мира
Принадлежит им.
Они ни в кого не верят
И никогда не плачут.
Бог, открывающий двери.
Ангел, приносящий удачу».
Мы отсюда не уезжали…
Те же +5 за окном, тот же ветер вперемешку с ярким солнцем, тот же психоделический зал, наполненный фантомными телами и телами реальными, тот же столб… Похоже, я вожу его с собой с Воронежа…
Впечатления от йоги теряются в бесконечности музыки, в бесконечности дыхания, в бесконечности звезд на несуществующем темном небе. Крутим «ручки», гимн экстазу, разрывающий пространство холотроп, из тела вытесняю сердце, из себя вытесняю тело.
Прикосновение дыхания глубины.
Почти неосязаемая тонкость вибраций не дает возможности двигаться, нужно заземлиться, оглядываюсь.
О! Марат!
Прислоняюсь к красивому сильному телу до изнеможения, до головокружения.
Возвращаюсь в свое, опьяняющим экстазом.
Смеюсь от неожиданности, открываю глаза… Ах…
Состояние после первой йоги, как в анекдоте: «На лугу паслись две коровы – синяя и зеленая. Особенно синяя».
Танцы.
Вчера папа пришел домой. Пьяный. Весь Ватикан был в шоке.
Между первым и вторым танцем Долохов мягко рассказывает о тонких вибрациях.
С чувством рассказывает. Со знанием дела.
Улыбается и говорит, что на задержке не нужно жахать.
– Втяните в себя тонкую энергетику танца, слейтесь с ней.
– Борода, ты жахал?
– Ну… Поджахивал два раза…
– …
«Ом мани падме хум».
На задержке держишь за руку.
Накрывает новым, и еще.
Щедро.
Вплетаюсь в твой вдох, обвиваю.
Откуда берется, из чего слагается плотность вокруг тебя?
На довдохе беру ее мягкими расслабленными губами, чувствуя, как она заполняет меня, минуя легкие. Тону в ней.
От напряжения у горла бьется венка в своей теплой незащищенности и жизненной силе, экстаз в горле распускается нежными лепестками поцелуя.
Двойные удары сердца.
Выдох обрушивается водопадом ощущений.
Склоняешься, твое дыхание у моего виска:
– С тебя А4.
Ах…
Ночь прекрасна и нежна.
Мягкие лучи солнца касаются век, пробуждение легко.
Бегу в зал за…
Самадхи?
Презентация «Сурьи Намаскар» в стотысячный раз, своевременный «Герой», скрутки…
Горячее дыхание, горячее тело, страсть, острота и бешеное сердцебиение. Поток вонзается со всех сторон острыми иголками. Изморозь.
Новое положение тела, как вызов, как заход на новый вираж.
Парный папо-холотроп.
Макушка к макушке.
Я взвиваюсь и несусь по твоей трассе так быстро, как только захочешь.
Меня заносит в твою неизвестность, в твое небо, в твои звезды.
Постепенно затихает музыка, дыхание, тело.
Выдох с вибрацией, перетекание друг в друга, тонкая связующая ниточка.
Хватаюсь за нее, распуская небо, за небом – звезды, за ними – бесконечность.
Сматываю весь этот пульсирующий ворох в клубок…
Сейчас прячу, потом свяжу из него другую историю.
