Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Если это были ее призраки, то ее духом-хранителем, ориша, стала Йеманжа. Ачи была водяной девушкой. Ее семейный дом находился возле Олимпийского бассейна — мама бросила ее в воду через считаные дни после того, как принесла из роддома. Ачи начала тонуть, потом поплыла. Она плавала и занималась серфингом: долгие британские вечера на западных пляжах. Холодная британская вода. Она была маленькой и легкой, но не боялась волн. Я выросла под шелест волн, эхом отдававшийся в спальне, но лишь кончики пальцев ног окунула в теплую воду Атлантики. Я происхожу из пляжного народа, не океанического. На Луне Ачи ужасно скучала по океану. Настроила экраны в своей квартире так, что казалось, будто она живет на коралловом рифе. Меня от этого всегда чуть подташнивало. Как только строили новый резервуар или бассейн и появлялась возможность поплавать, Ачи была тут как тут — сильными гребками перемещалась из конца в конец. В воде она двигалась так естественно, так красиво. Я наблюдала за тем, как она ныряет и погружается все глубже, и мне хотелось, чтобы она осталась там навсегда, с расплывшимися облаком волосами, с невесомыми в воде грудями; ее руки и ноги делали эти маленькие, красивые движения, благодаря которым она оставалась на месте или как молния проносилась через резервуар. Я по-прежнему вижу ее в воде.
Она познакомила меня со своими призраками, я показала ей моих: Отринью: Среднестатистическую Джейн: Малышку Гляньте-на-меня. Вот так пара: Простушка Джейн и Русалочка. В ближайшие дни и месяцы нам предстояло сделаться друг для друга поддержкой и опорой. Луна в то время была диким местом. Теперь она старая, как я. Но тогда, в те ранние дни, она представляла собой край богатства и опасностей, возможностей и смерти. Край молодых и амбициозных. Чтобы выжить на Луне, нужна была агрессия. Она всячески пыталась тебя убить: силой, обманом, соблазном. На одну женщину приходилось по пять мужчин, и это были молодые самцы, среднего класса, образованные, амбициозные и испуганные. Для мужчин Луна являлась небезопасным местом, и еще менее безопасной она оказалась для женщин. Для женщин дело заключалось не только в Луне как таковой, но и в мужчинах. И мы все боялись, постоянно. Боялись, когда поднимался лунный лифт, чтобы встретить нас, состыковавшись с транспортной капсулой, и это означало, что идти можно только вперед. Мы нуждались друг в друге, и мы держались, цеплялись друг за друга, одетые в скафандры, пока ехали вниз.
Секс в невесомости? Чрезвычайно перехвален. Все движется не туда, куда надо. Все от тебя убегает. Нужно привязываться, чтобы обрести опору. Больше похоже на обоюдный бондаж.
* * *
Мы вышли из дока «лунной петли» — тогда существовал только один транспортный лифт, на полярной орбите, — и было нас сто двадцать Джо Лунников. Это старое выражение, одно из самых старых на Луне. Джо Лунник. Отдает радостью, широко распахнутыми глазами и невинностью. Мы такими и были.
Еще до того, как их ввели официально, КРЛ помещала чибы на наши глазные яблоки. У нас было десять бесплатных вдохов, потом мы начинали платить. И платим с той поры. Воздух, вода, углерод, данные. Четыре Базиса. Вы здесь родились, вы не знали времени, когда в глазу не было бы этих цифр. Но вот что я скажу: когда в первый раз видишь, как цифры изменились, потому что что-то случилось с рынком, тебе становится трудно дышать. Ничто так не доказывает, что ты больше не на Земле, как выдох по одной цене и вдох по другой. Потом нас запихнули в медчасть. Хотели поглядеть на мои кости. Ну кто думает о костях? Для Джо Лунников все внове, все от них чего-то требуют. Надо научиться двигаться — и даже стоять. Научиться видеть и слышать. Все узнаешь про свою кровь, про сердце и пыль, которая, скорее всего, тебя и убьет. Запоминаешь, как эвакуироваться, и что делать в случае сигнала о разгерметизации, и по какую сторону от двери следует оказаться, и когда ее безопасно открывать. Учишься, когда можно помочь человеку, а когда нужно бросить его. Учишься жить друг на друге, дышать чужим воздухом, пить чужую воду. Узнаешь, что после твоей смерти КРЛ тебя заберет и переработает на углерод, кальций и компост. Узнаешь, что твое тело тебе не принадлежит. Тебе ничего не принадлежит. С того момента, как ты сходишь с «лунной петли», ты все арендуешь.
О костях ты не думаешь, но они разрушаются под кожей час за часом, день за днем, месяц за месяцем, теряют массу и структуру. Опять-таки, сестра, вы родились здесь. Это ваш дом. Вы никогда не вернетесь на Землю. Но у меня было окно, на протяжении которого я могла вернуться. У меня было два года до того момента, когда плотность моих костей и тонус мышц разрушились бы до такой степени, что земное тяготение сделалось бы для меня смертельным. Два года. У всех срок был одинаковым: два года. Он по-прежнему такой же для каждого Джо Лунника, который прибывает в Меридиан в поисках страны неограниченных возможностей. У всех наступает Лунный день, когда надо решать: остаться или уйти?
Мои кости проверили. Кости Ачи проверили. И мы про них забыли.
Мы с Ачи переселились в бараки. Джо Лунников разместили на складе, где помещение разделялось перегородками, чтобы обозначить жилое пространство. Санузлы и столовые были общими. Никакой частной жизни: что ты не мог увидеть, мог услышать, а что не мог услышать, мог унюхать. Ох, этот запах… Нечистоты, озон, пыль, немытые тела. Женщины, как и следовало ожидать, сбивались в стаи: мы с Ачи обменялись каморками, чтобы жить рядом друг с другом, а потом убрали перегородку, сделав общую комнату. Той ночью мы провели маленький ритуал и поклялись до смерти хранить сестринскую верность, скрепив клятву коктейлями со странным вкусом, сделанными из водки местного производства. Люди прожили на Луне всего пять лет и уже наладили производство водки. Мы делали украшения из фабричного мусора, мы выращивали гидропонные цветы. У нас образовалась своя компания, мы устраивали вечеринки и сделались центральным пунктом по торговле тампонами. Это было что-то вроде тюремной экономики, с тампонами вместо сигарет. У нас с Ачи было естественное общественное притяжение. Мы притягивали женщин и мужчин, которые устали от громких речей и мачизма: мы переделаем мир, мы покорим Луну: мы возьмем эту скалу и вытрясем из нее миллион битси. Трахнем-ка эту Луну. Я никогда не была в армии, но думаю, что она немного напоминает Луну в те ранние времена.
Мы не были в безопасности. Никто не был в безопасности. Десять процентов Джо Лунников умирали на протяжении трех месяцев. В первую же неделю шахтера из Синьцзяна раздавило дверью шлюзовой перемычки. Двадцать четыре человека вылетели из Кору на моем МТА: трое умерли еще до того, как мы прошли инструктаж по работе на поверхности Луны. Одним из них был мужчина, который летел в кресле рядом со мной. Я уже не помню его имени. Мы переработали их тела и использовали, мы съели овощи и фрукты, удобренные ими, и выкинули из головы мысли о крови в почве. Выживает тот, кто умеет не видеть и не слышать некоторые вещи.
Я тебе уже сказала про лунную вонь. Воняло в основном мужчинами. Тестостероном. Постоянное сексуальное напряжение повисло в воздухе. Каждая женщина испытала насилие. Со мной это случилось однажды. Он был более опытным работником, пылевиком; это произошло в шлюзе, когда я надевала учебный скафандр. Он попытался засунуть руку куда не надо, я его схватила и швырнула в другой конец шлюза. Команда бразильского джиу-джитсу Университета Сан-Паулу. Отец бы гордился. Проблем с этим мужчиной или с другими у меня не было, но я все равно боялась, что они заявятся целой бандой. С бандой я бы не справилась. Мне могли причинить боль, даже убить. Существовали контракты и кодексы поведения, но за их исполнением следили только менеджеры компании. Сексуальное насилие наказывалось дисциплинарным взысканием.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
