Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
— И часто случается? — заинтересовался Отто.
Данила представил, как в голове у приятеля крутится картинка подвига, где он в одиночку всех спасает, громя налетчиков. У него самого в этом смысле таких мыслей не возникало. Абсолютно не мечталось вновь драться, убивая. Хватило надолго уже случившегося. Никогда не рвался в гридни.
— А он что, не с реки? — удивился Давыд.
— С воды, да не той. Не с Дона.
— С Байогана мы.
— А, — пробормотал дядька, — чего это я. Вы же с севера. Мне почему-то казалось, приток какой, а вы за Севастьяновку по волоку и выше. То-то через лес, а не по течению. Ага, — встрепенувшись, сказал, возвращаясь к прежнему, — большой караван редко трогают. Вот с одиночками случается. Три-четыре раза в год обязательно кто-то исчезнет. Ни судна, ни людей.
— И не находят?
— Искали, — подтвердил Данила, отвечая на взгляд приятеля. — Пару раз мелкие шайки ловили. А все равно кто-то балует постоянно. То ли разные люди, то ли одни, но осторожные.
— Было время, и на князя нашего грешили, — хихикнул Давыд, — да тоже доказательств никаких.
— Оно ему надо, когда и так немало имеет?
— Не скажи, племянник. Много денег не бывает, да и товар сбыть проще. Где один насад с товаром пришел, там и два. Кто же количество ящиков с мешками проверять станет. Тем более что до находки золота такое много чаще происходило.
— Совпадение, — без особой уверенности возразил Данила. — Тут много человек должно было участвовать. Кто-то сболтнул бы.
— Или нет. Если кровью повязаны. А начнешь лишнее языком трепать — кто высшая власть? То-то и оно. Сам же в петлю и влезешь. Или в холодной случайно удавишься. Было однажды нечто такое. Вот тогда и разговорчики пошли.
— Хороший тогда здесь князь, — с чувством высказался Отто.
— Да не хужей других, — вторично хихикнул Давыд. — Потомки первых трех братьев размножились безмерно. Уделы, случается, уж дробить некуда, а он свою кровь ценит и кусок для кормления требует. Силы нет, а гордости цельный окиян. Вот и начинают драться, дабы отнять у дальнего родича село или город. А кто попроще — и вовсе купцов на дорогах грабить принимается. Не первый случай и не последний.
В этом присутствовала немалая доля истины, но раньше Данила никогда не задумывался. Уж больно привычная жизнь вокруг. И исчезающие иногда лодки не удивляли. На его памяти не раз происходило. Кто перевернулся по глупости и исчез. Кто якобы сбежал на прииски. А иногда и вовсе неизвестно куда делся. Лес огромен, и некоторые тайны навсегда таковыми и остаются. Редко когда находили иной раз задранного медведем. Пуще как тот неизвестный золотоискатель. Заблудился и сгинул. Так то свои. А где-то вдали пропавшие купцы разве в детстве интересовали.
— Зря, что ль, аж сюда Петр Ростиславич добежал? Самая глушь в семействе досталась. Ничего лучше тридцать лет назад не нашел. Кто же знал, что золото прямо под ногами обнаружится. Другие отказались в медвежий угол за Уральские горы следовать и вольных людей стричь. Опасное это дело в дальних лесах при наличии всего нескольких помощников.
Китеж давно не княжеский, сам по себе. Нечего было великому князю Константину в Новгород столицу переносить. Прекрасно без голубокровых второе столетие обходятся. Предпочитают вечем жить. Князь приглашенный и воли имеет согласно соглашению, не выше. Случалось, налаживали в изгнание, когда забывался. А вот в Смоленске сидят с давних пор, пусть и при совете «золотых поясов».
— Это сейчас заматерел и неплохо устроился. Тогда три двора и полтора амбара в Новом Смоленске имелось. Никто переселяться не рвался. Даже твои, — это к Даниле, — предпочли на полдороге осесть. Там земли сколько хошь, и платить неизвестно за что не нужно. Сам распахал — сам владей.
— Горит! — закричал впереди визгливый женский голос.
— Пожар! — поддержал еще один.
— Где?
— Ведра давай!
Мимо пронеслась стайка детей, радостно галдя. Для этих точно праздник.
— Александрова заимка дымит вовсю!
— Бежим смотреть!
— Дождались, — перекрестился Давыд.
— В каком смысле? — не понял Данила.
— Давно пора.
— Туда ему и дорога! — угрюмо сказал полуголый мужик рядом, почесывая волосатое брюхо. — Нечего туда ходить, — это уже через свой забор к жене, собирающейся бежать с остальными, — станешь злорадствовать — запомнит, а помогать с каких кренделей? А ты куда? — спросил у несущейся мимо бабы.
— А вдруг чего и мне, — сказала она на ходу.
— Да он сгореть даст, только не раздать!
— А вот нам туда не надо, — твердо сказал Давыд. — В городе — да. Положено на помощь соседям скакать. А этот на отшибе, и не обязаны.
— Зато прихватить чего на пожарище, — задумчиво глядя в сторону, куда все устремились, пробурчал Отто.
— Истину глаголешь, отрок. У лысого с удовольствием возьмут, только хватает у того людишек и без нас.
— А он кто?
— Ближник князя нашего. Кровей самых что ни есть холопьих, за то и злобствует над вольными людьми. Никто не любит, а ему и дела нет. Не удивлюсь, коли кто красного петуха пустил по обиде. Хотя, может, и монахи постарались.
— Это как?
— Да скупает он золотишко ворованное, и с шахты тоже. Правила писаные и неписанные нарушает, на любого свысока смотрит. Уж и ловили его, да князюшка всегда горой за верного человека встает. Бес того попутал, пусть извинится — и достаточно, — Давыд уже знакомо-противно хихикнул. — Что касается соли, — насквозь деловым тоном произнес, — брать ее, естественно, лучше не здесь.
— Насколько дешевле в приморских княжествах?
— Всегда существует разница. В Китеже выпаривают морскую в специальных котлах, в Твери существует соленое озеро, Смоленск получил выход на лизунец…
— Это чего, — вмешался Отто. — Звери туда ходят?
— Ну да.
— Богато живут люди, — с отчетливой завистью прокомментировал.
— Не все так просто, — пробурчал Данила. — Приходится для получения соли железный штырь вставлять в сужающуюся к концу деревянную трубу, а сверху лупить тяжелым грузом. Там скала, и ее пройти не так просто. Вообще выварка соли тяжкий труд. Хозяин солеварниц от трети до половины с цены имеет, а рабочий чуть больше обычного.
— Как везде, — хихикнув, подтвердил Давыд. — Смоленску за те земли воевать пришлось, а на юге розовую соль прямо с поверхности сгребают.
— Есть такая, — подтвердил Данила. — Я сам не видел, до нас не доходит, там своих покупателей хватает.
— Короче, средняя цена — восемьдесят «белок» за пуд, цены не сильно изменились чуть не за век, но то смотреть на местах надо. Налог бывает разный, да пошлина на дорогах. Даже одна «белка» на мерную гривну при необходимых тебе объемах вырастает заметно.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
