Книга Банановое убийство - Галина Куликова

Прошло несколько часов, и Сильвестр с Майей вновь появилисьна пороге квартиры Леонида Николаевича Изотова. Им открыла заметно посвежевшаяТоня, за спиной которой маячил взволнованный Герман.

— Как хорошо, что вы приехали, — сказала Тоня,понизив голос. — Костя вас очень ждал.

— А почему «ждал»? — удивился Сильвестр. —Ждал, ждал и не дождался?

— Нет, тут другое. — Она почесала нос ипризналась: — Шура завела его в дядин кабинет и уже битый час выясняет с нимотношения.

— Разве у них есть отношения? — спросила Майя.

— Не знаю, удобно ли об этом говорить, — кашлянулаТоня, — но я сама слышала, как Шура за дверью сказала Косте, что у нее кнему чувство. Это ужасно!

— Почему ужасно?

— Потому что он ухаживает за мной. Теперь я чувствуюсебя примерно как та царевна, в которую влюбились все семь богатырей скопом,оставив с носом всех окрестных невест.

Они прошли в гостиную. При их появлении Леонид Николаевич поспешнозатушил в пепельнице сигарету и замахал обеими руками, разгоняя дым.

— Сейчас окошко откроем… — начал было Герман.

— Не надо! — осадил его Сильвестр. — Нелюблю, когда под люстрой кружат насекомые. А вы давно протирали пол? Мнекажется, здесь немного пыльно.

За дверью кабинета слышалась какая‑то возня и басистыевсхлипы.

— Вам ясно? — спросила Тоня трагическимшепотом. — Она плачет.

— Может быть, это Костя плачет, — проворчал ЛеонидНиколаевич. — Надо же, попал парень. Если Шура что‑то задумала, ее,как бронепоезд, с пути не свернуть. С детства такой была. Помню, у моей соседкипряники воровала.

— Что ж, — сказал Сильвестр, — я готоввмешаться. А то мы будем ждать развязки до морковкиного заговения. Костя долженподелиться снами кое‑какой информацией, придется его вытаскивать.

Он подошел к двери в кабинет и громко постучал.

— Эй, Костя! Шура! Это Сильвестр. Извините, но вы обамне нужны. Срочно!

В кабинете что‑то упало, послышались тяжелые шаги,дверь распахнулась и на пороге возникла Шура. Ее знаменитая челка стояла дыбом,и взгляду всех присутствующих наконец открылись ее глаза — большие оленьи глазас длинными ресницами.

— Шура, да вы красавица! — воскликнул потрясенныйГерман.

— Спасибо, — мрачно поблагодарила Шура, вытеревнос указательным пальцем. — Я там Костю немного того… напугала. Так выможете его забрать.

— Он хотя бы жив? — спросил ЛеонидНиколаевич. — Помню, когда ты была маленькой…

— Я никогда не была маленькой, — с надрывомответила Шура. — Я с самого рождения была большой и толстой.

— Что ж, если не удается хоть как‑тоуменьшиться, — раздался из‑за ее спины голос Кости Чихачева, —нужно хотя бы изменить нрав на более мирный!

Судя по виду, он подвергся физическому нападению и вышелзлой, красный и ужасно растрепанный.

— Так, — провозгласил Сильвестр и несколько разхлопнул в ладоши, словно собирал малышню к обеду, — призываю всех менявыслушать. Тоня, я могу считать вас хозяйкой дома и быть уверенным, чтонахожусь на вашей территории?

— Конечно, можете! — растерянно ответилаона. — А разве это важно?

— Очень важно.

Сильвестр предложил всем рассесться полукругом.

— Вы поручили мне расследование, которое теперьзакончено. Однако результаты могут вас шокировать и сильно повлиять на вашудальнейшую жизнь. Готовы ли вы выслушать меня или желаете оставить все какесть?

— Как это так?! — закричала Шура, устроившаяся настуле, предварительно отодвинутом подальше от Чихачева. — После всего, чтоя пережила, гоняясь за мотоциклистами?!

— Оставить все как есть значит ничего нерассказывать? — на всякий случай уточнил Герман.

— Да, ничего не рассказывать, — подтвердилСильвестр.

Майя подтащила стул к двери и села так, чтобы в любой моментвыскочить в коридор и открыть дверь. Они ждали гостей, и она очень нервничала.

— Нет, Сильвестр Семенович, — твердо сказалаТоня, — я против того, чтобы оставить все как есть. Разве я смогувыбросить из головы смерть жениха и бывшего мужа? За мной охотились, меняпохитили… Нет‑нет, вы должны все рассказать.

— Извольте.

Сильвестр встал так, чтобы видеть всех вместе и каждого вотдельности.

— А вы что, нашли убийцу? — снова перебила Шура.

— Разумеется. Леонид Николаевич, — обернулся он кИзотову, — я обвиняю вас в том, что вы похитили собственную племянницу сцелью скрыть старое преступление, совершенное вами в тот момент, когда погиблаваша сестра с мужем.

Войди сейчас в комнату Билл Гейтс под ручку с Мадонной, онбыл бы просто убит полным отсутствием внимания к собственной персоне. Всеразинули рты и уставились на Сильвестра с благоговейным ужасом. Один толькоЛеонид Николаевич не стал разевать рот, наоборот, поджал губы.

— Вот, значит, как, — пробормотал он. — Я таки думал, что все этим кончится.

— Дядя! — воскликнула потрясенная Тоня. — Нокак же… А эта женщина, директор ресторана?..

У Леонида Николаевича есть давний добрый друг, Баранов. Вмолодости он работал у него на стройке прорабом. Так вот, он договорился с этимБарановым, чтобы тот некоторое время подержал вас у себя. Вы помните, как васпохитили? Нет? То‑то и оно. Вы просто шли по улице, а потом оказались внезнакомом месте, верно? Дядя подмешал вам в еду снотворное и вместе со своимдружком ехал за вами на машине. Как только вы почувствовали слабость иопустились на скамейку, они вышли и под руки довели вас до машины.