– Это слишком большой труд, а платить мне нечем, – сказал Боря.
– Не беспокойся, много я с тебя не возьму, а если Рая согласится позировать для «Мадонны с младенцем», то я вообще готов работать бесплатно.
– У меня сейчас нет времени, – ответила Рая, – да и Лена уже давно выросла.
– Я прекрасно помню, какой она была, так что насчёт дочери не беспокойся. Мне нужно только выражение твоего лица, твои глаза, когда ты на неё смотришь. Я даже готов подарить вам свою будущую картину, чтобы она стала частью интерьера. Подумай, Рая, в гостиной будет висеть портрет хозяйки с дочерью, а напротив портрет хозяина в парадном халате и с собакой в ногах.
– У меня нет ни халата, ни собаки.
– Мне ничего и не надо, я и так знаю тебя как облупленного, а вот твою мадонну мне ещё необходимо понять. Вернее я её уже понял, потому что материнство вечно и никакие социальные извращения не могут убить человеческую природу, – он перевёл взгляд на Раю, – соглашайся, я увековечу тебя как Леонардо Маню Лизу. Мне нужно всего несколько сеансов, – он встал перед ней на колени и приложил руку к сердцу, – я могу писать тебя здесь, в присутствии мужа, чтобы у него не было никаких подозрений. Ну, Рая, ты ведь хочешь, чтобы твой портрет увидели в Штатах.
– При чём здесь Штаты?
– Я, наверное, скоро туда поеду.
– По личному приглашению президента? – съязвил Боря.
– Нет, по приглашению одного мецената.
– Шутишь?
– Отнюдь. Его зовут Стив Пригожин. Он приехал сюда, чтобы посмотреть на родину своих предков. В Америке теперь благодаря Слепачёву стало очень популярно всё русское и Стив скупил здесь довольно много стоящих произведений.
– А ты ему показывал свои?
– Конечно, и когда он увидел «Искушение Христа», затрясся как монах на стриптизе. Он сказал, что готов заплатить любые деньги, но я отказался. Шедевры, как вы знаете, бесценны. Тогда он попросил меня написать копию и специально для этого пригласил в Штаты.
– Как ты на него вышел?
– Меня познакомил Арутюнов. Он же, кстати, обещал одолжить мне деньги на поездку, ну а я, естественно, поклялся вернуть долг свежими овощами из колхозной теплицы. Теперь вы понимаете, с кем имеете дело?
– Теперь да.
– Так что, Рая, если ты согласишься мне позировать, твой портрет увидят в Новом Свете.
– Я подумаю, – сказала Рая и у Бори в груди что-то ёкнуло. Он уже открыл было рот, чтобы отказаться от услуг своего консультанта, но в последний момент сдержался. Чему быть, того не миновать.
Ремонт Горюнов начал с маленькой комнаты, на потолке которой оказалась картина, отдалённо напоминавшая Мадонну Литта. Горюнов обновил её, и, как показалось Борису, придал женщине большее сходство с великим оригиналом. Эта комната предназначалась для Нины Михайловны и также как все остальные была изолирована, поэтому во время ремонта в оставшейся части квартиры можно было продолжать нормальную жизнь. Это позволило Борису и Васе не торопиться и делать всё очень тщательно. В результате ремонт не только надолго затянулся, но и намного превзошёл первоначальную смету. Случались и непредвиденные траты. Например, однажды Сашин клиент предложил ему финский унитаз с музыкой, причём сказал, что забрать его нужно в течение часа. Саша тут же позвонил Борису.
– Разве тебе самому он не нужен? – спросил Коган.
– Нет, отец всегда мне говорил, что не место красит человека, а человек красит место.
– А чем вызвана такая срочность?
– Я думаю, что к унитазу могут скоро приделать ноги, так что если тебя цена устраивает, выходи на улицу, я за тобой заеду.
– А если мне унитаз не понравится?
– Ты что! – сказала Рая, слышавшая их разговор, – как он может не понравиться. Он же финский и с музыкой.
– А у тебя без музыки не выходит?
– Боря, не дурачься.
Вскоре приехал Саша на чёрной «Волге».
– Чья это машина? – спросил Борис.
– Доктора Чванова.
– Того самого?
– Да.
– А как она к тебе попала?
– Он привёз её на техосмотр, а сам взял мою. Их превосходительство считают ниже своего достоинства ездить на общественном транспорте, но мне кажется, он просто хотел покататься на моей машине.
– А ты катаешься на его?
– Не катаюсь, а проверяю качество своей работы, но мне нужно вернуться до шести, потому что он хотел сегодня забрать свою «Волгу».
– А если тебя милиция остановит?
– Ты сегодня чересчур любознательный. А вдруг, а почему, а если. Если меня остановят, скажу, что я хирург и спешу на операцию. Видишь, я для понта даже белый халат одел.
– Куда мы едем?
– На стройку. Ты там примеришь унитаз к своей заднице, послушаешь, как он играет, выберешь мотив и мы привезём его домой.
Осмотрев изделие Финской сантехники и не найдя на нём никаких изъянов, Борис выложил требуемую сумму и вместе с Сашей погрузил унитаз в машину. Был час пик, и, чтобы избежать пробки, Саша выскочил на нейтральную полосу и поехал по ней, сильно превышая скорость. Услышав милицейский свисток, он остановил машину на середине дороги, чертыхнулся и сказал Борису: «Что бы я ни говорил, сиди с надутыми щеками и молчи».
– Почему вы ехали по левой полосе? – спросил милиционер, подойдя к машине.
– Я спешу на операцию в Кремлёвскую больницу.
– К-к-куда?
– Может тебе ещё назвать фамилию больного, год его рождения и занимаемую должность? Может рассказать историю болезни? Или ты хочешь знать какие лекарства он принимает и где их изготавливают? А может тебя интересует, почему я везу туда финский унитаз специальной конструкции. Я, конечно, могу всё это сделать, но если я опоздаю, тебе не сдобровать. Посмотри на номера машины, мудазвон кисложопый.
По мере того как Саша говорил лицо его наливалось кровью, а голос становился всё громче. Постовой побледнел и приложил правую ладонь к козырьку. Потом он извинился и, остановив движение, пропустил машину с лже-доктором.
Через полчаса молодые люди уже затащили унитаз в квартиру Когана, а, прощаясь с другом, Саша сказал:
– Сри спокойно, дорогой товарищ.
Весной, когда ремонт был закончен, оставалось только купить мебель. Сделать это опять помог один из Сашиных клиентов и хотя покупка обошлась в кругленькую сумму, Рая решила, что итальянский гарнитур и шведская кухня того стоят. Прослужат они лет двадцать и если можно было бы их купить в кредит, то плата была бы вполне приемлемой. Загвоздка состояла в том, что всю сумму нужно было отдать сразу и была она намного больше официальной, поскольку продавец требовал деньги за услугу.
После того как мебель была расставлена и друзья обмывали покупку Саша сказал Борису:
