После всего они лежали в объятиях друг друга, дыхание постепенно возвращалось в норму. Маркус неохотно отделился от ее тела и лег рядом. Изабел положила голову ему на плечо, и Маркус жадно впивал ощущение ее шелковистой кожи. Она — его, и это лишь одна из многих ночей, что ждут их впереди. Эта мысль наполнила его сердце радостью. Счастье, о котором он никогда не мечтал.
Но мало-помалу темная тень надвинулась на его видение будущего. Уитли.
Изабел, которая уже почти заснула, почувствовала, как напряглось его тело.
— Что такое? — встревожено спросила она.
— Подумал о нашем друге Уитли, — неохотно признался Маркус.
— Он нам не друг! — резко ответила она. — Если помнишь, прошлой ночью он в тебя стрелял, и большая удача, что не убил. — Она села, и простыня скользнула вниз, открыв взору Маркуса притягательный розовый сосок. Отбросив с лица разметавшиеся волосы, Изабел сказала: — По правде говоря, я думаю, убить его — хорошая идея.
Заложив руки за голову, Маркус задумчиво посмотрел на нее. Он подозревал, что хотя они ни разу за день не упомянули имени Уитли, опасность, которую представлял майор, не оставляла ни его, ни Изабел в покое ни на минуту. Интересно, что Изабел только что озвучила умозаключение, к которому сам он пришел прошлой ночью.
— Просто убить? Хладнокровно и без зазрения совести? — осторожно поинтересовался Маркус.
Казалось, этим вопросом он застал ее врасплох, она осознала, что только что сказала. Она закусила губу и обеспокоенно посмотрела на него.
— Да, хладнокровно. У нас ведь получится? — спросила она севшим голосом.
Маркус кивнул:
— Можно даже сказать — по злому умыслу.
— Я бы удавила его голыми руками, если бы он напал на кого-то из тех, кого я люблю, — начала Изабел, но осеклась, покачала головой и устало закончила: — Но я не могу сидеть здесь и спокойно продумывать, как его убить.
— Я чувствую то же самое, — с сожалением признался Маркус. — Он просто напрашивается на это, и при определенных обстоятельствах я бы убил его без колебаний. — Он вздохнул: — Но мне сложно убить его только из-за того, что он может натворить.
Изабел склонила голову набок, задумавшись.
— Медальона у него больше нет. Насколько нам известно, его подозрения никто подтвердить не может. Как ты думаешь, он сильно опасен в действительности?
— Не знаю. Если он заговорит с кем-нибудь о компаньонке, которая сопровождала тебя в Индию, если он хоть слово брякнет про то, что с рождением Эдмунда что-то нечисто, что он слышал, что болтали слуги… Он может заявить, что встречался с врачом, который приходил к Розанне, — как ты докажешь обратное? А ему даже доказательства не нужны, достаточно шепнуть лишь слово, и слухи разнесутся в обществе со скоростью лесного пожара. Когда уляжется первая шумиха, большинство забудут об этой сплетне. Но останутся и те, кто… — Он бросил на нее мрачный взгляд: — Сплетни не менее разрушительны, чем улики, и если все начнется, Эдмунда до конца жизни будут преследовать слухи. Вопрос в том, можем ли мы рисковать. Если Уитли пойдет этим путем…
— А если мы дождемся, когда он распустит слухи, убивать его будет поздно и бессмысленно, — горестно добавила Изабел.
Маркус кивнул:
— Убийство только подольет масла в огонь. Так что давай подумаем: собираемся ли мы убить его, чтобы предотвратить то, чего и так может никогда не случиться, или же будем надеяться, что он просто уедет, и мы больше никогда его не увидим и не услышим?
— О Господи! Какой страшный выбор! — Ее глаза вспыхнули. — Он ужасный человек. Я бы с радостью свернула ему шею только за то, что он поставил нас в такое положение.
— Не буду упрекать тебя за это желание, но вопроса это не решает.
— Знаю, — огрызнулась она. — Ради Эдмунда и лорда Мэннинга я сделаю что угодно, но я не могу, по крайней мере сейчас, планировать убийство.
— Думаю, — медленно проговорил Маркус, вспомнив, как несколько лет назад Джулиан убил на дуэли лорда Тиндейла, — я мог бы вызвать его на дуэль и убить. — Идея ему нравилась. Дуэль — хороший способ, однако она дает Уитли шанс победить. Маркус подумал о том, насколько искусно он стреляет, и губы его сложились в ледяную улыбку. Но не очень уверенную.
— Ты этого не сделаешь! — вскричала Изабел в ярости. Она бросилась Маркусу на грудь и всмотрелась в глаза. — Обещай! Обещай мне прямо сейчас, что ты никогда не станешь драться с ним на дуэли!
— Вряд ли получится, — спокойно ответил Маркус. — Он может спровоцировать меня так, что я не в силах буду отказаться.
Повисло напряженное молчание. Изабел понимала по непреклонному лицу Маркуса, что переубеждать его бесполезно.
— Тогда обещай, — глухо попросила она, — что ты не станешь намеренно провоцировать его.
Маркус помедлил с ответом, но в конце концов без особой охоты согласился:
— Я не буду сам его провоцировать.
Оставалось на это надеяться. Изабел погрузилась в беспокойный сон. Ей всю ночь виделся в кошмарах Уитли, с пистолетом в руке, над распростертым телом Маркуса.
Уитли пришел бы в восторг, если бы узнал, что Изабел плохо спит ночами из-за него, чуть меньше ему польстило бы то, что он поставил перед Маркусом и Изабел дилемму. Конечно, сам он никогда не мучился бы подобными терзаниями. Будь его воля, Маркус уже был бы мертв.
Удача улыбнулась Уитли: ему выпал шанс убить Маркуса. Он как раз рыскал вокруг Шербрук-Холла и обдумывал следующее нападение на особняк, когда услышал чьи-то голоса. Он едва успел нырнуть в кусты, как мимо прошли Маркус и Изабел. В лунном свете он тотчас узнал их. Он под шумок последовал за беспечной парочкой. Уитли думал о том, что он пережил из-за них, и во рту у него стоял такой сильный и мерзкий вкус мести, что он, поддавшись злобе, вытащил пистолет и выстрелил.
Он жалел об этом выстреле, но только лишь потому, что промахнулся. Маркус остался жив, и теперь он настороже.
В то время как Маркус и Изабел проводили вместе чудесный день, Уитли сидел в пивной при гостинице и потихоньку набирался элем, размышляя о том, как несправедлива к нему судьба. Когда стемнело, он перешел с эля на бренди, и чем больше проходило времени, тем чернее делались его мысли.
Дела его шли плохо. Даже этот подонок Коллард, который вернулся из Шербурга два дня назад, не принес ему долгожданных новостей. Он нахмурился. Черт бы их всех побрал! Если бы не Изабел и Шербрук…
Но они еще заплатят. Изабел расстроила его планы, бросила ему в первый раз какие-то гроши, а потом отказалась платить за молчание. А потом этот проклятый Шербрук едва не утопил его, да еще и забрал единственную вещь, которая могла подтвердить его подозрения. Шербрук его унизил. Не только раздел, не только потоптался по его гордости и забрал дрянную безделушку. Шербрук встал между ним и его мечтами о чистенькой жизни.
