На следующий день после полудня ко мне подбежал Арес.
– Мама! А это правда, что маленьких амазонок за плохое обучение секут розгами? Так отец сказал.
– Правда.
– Да, – серьезно проговорил Арес. – С отцом учиться приятней. Хоть голова и разваливается, но зато задница цела.
Лилит звонко рассмеялась и понеслась вниз по алее к богороще. Арес помчался за ней.
Я развернулась и направилась в опочивальню. Но не успела я задремать, как меня разбудил какой-то тревожный шум с небес. Я побежала на верхний балкон и огляделась вокруг. В небе над Храмом кружил дракон. Никогда прежде я не видела подобного существа. Он был черный, как бездна, а из ноздрей струился пар. У него был устрашающий, почти сверхъестественный вид, словно он был одним из демонов, о которых ходили легенды.
Дракон открыл пасть и взревел так, что все вокруг задрожало. Потом он взмахнул громадными крыльями и издал звук, напоминающий издевательский хохот. При этом из его пасти вырвалось сине-зеленое пламя, ударившее в богорощу. Изрыгаемые черным чудовищем языки пламени начали лизать верхушки деревьев. Я сжалась от ужаса: ведь там играли мои дети.
Только теперь я заметила, что на спине дракона сидел всадник в черных доспехах с жезлом в руке, а его голову скрывал блестящий черный шлем. Свой жезл он направлял на верхушку хрустального Храма.
Крик сам собой сорвался с моих губ:
– Абадон!
И тут в моей голове раздался гулкий голос:
– Я здесь! Не бойся! Ничего не бойся!
Как-то интуитивно я посмотрела на линию горизонта и увидела быстро приближающуюся сверкающую точку. Вскоре точка превратилась в существо со сверкающими крыльями – золотого дракона. Черный яростно взревел и атаковал его. Этот рев вонзился в мои уши, и я как бы ощутила его горячее дыхание. Воздух был пронизан жаром и едким запахом серы. Глаза черного горели огнем ненависти, а всадник на его спине размахивал жезлом и что-то кричал.
Золотой дракон повернул голову и издал невероятно высокий крик, за которым последовала струя голубого пламени, которая накрыла черного. Тот словно обезумел и начал извиваться и хаотично дергаться. Он корчился в воздухе, разрывая когтями свою шкуру. Огромное черное чудовище крутилось вокруг своей оси и беспорядочно молотило крыльями. Всадник еще по инерции крутил жезлом, но через мгновение отделился от своей «лошадки» и полетел вниз.
Черный дракон попытался прожечь крыло золотистого, но тот легко отмахнулся, и пламя лишь слегка опалило его. Во все стороны рассыпались искры огня. Но почему золотой не атаковал? Я попыталась найти объяснение его странному поведению, но не смогла.
В следующий миг, как бы почувствовав мое недоумение, золотой бросился вперед. Он использовал крылья, хвост и все свои конечности, кроме передней правой лапы, которую прижимал к груди. Золотой хлестнул черного крылом, обвил хвостом его задние лапы и нанес смертельный удар по голове. Ценой невероятных усилий черному дракону все же удалось вырваться. Раскачиваясь в воздухе и бестолково размахивая крыльями, он медленно полетел на север.
Странным было то, что золотой дракон не ринулся в погоню. Он сделал круг над богорощей, как бы высматривая что-то. Потом, захлопав крыльями, также медленно полетел вслед черному дракону.
Я быстро побежала вниз, к богороще. Арес и Лилит лежали на земле, прижавшись друг к другу. Над ними неподвижно стоял единорог Сисам, как бы заслоняя их своим огромным телом. Пространство вокруг них светилось и искрилось всеми цветами радуги, образуя энергетическую сферу.
Увидев меня, единорог неторопливо отошел в сторону. Дети поднялись и начали улыбаться, поглядывая мимо меня. Я обернулась назад. В нескольких шагах сзади стоял Абадон с букетом полевых цветов. Его правая рука была обожжена.
Дети защебетали как ни в чем не бывало и побежали к Храму.
Я внимательно посмотрела на Абадона. Его белоснежные волосы оставляли открытым высокий благородный лоб, а глаза, видевшие слишком много, смотрели на этот мир с глубокой грустью и страданием.
– Я хочу, чтобы ты отправилась с детьми в Страну Золотого Сфинкса, к своему отцу, – проговорил Абадон. – Вы должны уехать к Императору Чиктоту.
– Я подумаю об этом, – сказала я.
– Времени на раздумья не осталось, – резко ответил Абадон. – В Атлантиде на островах Рута и Даитья начинают разворачиваться трагические события. Равновесие нарушено – атлантские колдуны готовят удар.
– И что это значит? – спросила я.
– Что грань между мирами стала очень тонкой, – ответил Абадон. – Люди утратили благородные идеалы. Очень легко они забыли о них. Под маской нравственности и моральности опять проявился звериный облик людей. Человек нарушил гармонию Вселенной. Грядет великая катастрофа… Выживут немногие, остальные погибнут.
Атмосфера вокруг стала более напряженной, словно сам воздух сгустился. Нике вдруг почудилось, что она слышит приглушенный плач и причитание всего рода человеческого. Абадон внимательно посмотрел в теплые и влажные глаза Никатеи, а потом наклонился и поцеловал ее в горячие губы.
– Ты – Князь Мира…, – начала было я.
– Мое имя в переводе на язык людей звучит «Санат Кумара», – сказал Абадон, улыбаясь. – Обо мне сложены самые необыкновенные легенды и всякие небылицы. Если человек хоть раз столкнулся со мной, то будет вспоминать об этом всю свою жизнь, так и не поняв, кто же я на самом деле. Хаос и Порядок. Хаос – агрессия, Порядок – защита от нее. Вечная борьба двух противоположностей. А я между ними – вечный гарант Равновесия. Я всегда даю человеку подсказку перед выбором, но он всегда поступает по своему усмотрению. Человек исходит из своих соображений, понять которые даже я не в состоянии. Так что Воля Божья здесь ни при чем…
ГЛАВА 26
На следующее утро мы стояли на балконе, выходящем на богорощу, и смотрели, как набирает силу день.
– Никатея, а где дети? – спросил Абадон.
Он всегда спрашивал о них, хотя точно знал, где они находятся.
– В опочивальне, – ответила я. – Они спорят, кто из них старше. Так что все в порядке. Что с нами будет без тебя, Абадон?
Абадон нахмурился.
– Тебе не терпится увидеть все это, Никатея? – спросил Абадон, вплотную приблизившись ко мне. – Ты жаждешь услышать отчаянные крики погибающих? Ты уверена, что вынесешь все это?
– Ты говоришь о планетарной катастрофе?
Абадон взял меня за руку, и электрический разряд пронзил мое тело.
– Я прожил миллионы лет в этой Вселенной, – проговорил Абадон. – Я видел гибель сотен планет, – как в огне и воде погибали самые высокоразвитые цивилизации. Я был свидетелем того, как умирали надежды людей, и как поднимались Дети Отца Небесного.
– Ты всегда говоришь загадками…, – начала было я, но Абадон прервал меня:
