Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
– Как наш раненый?
– Лучше, чем можно было бы предположить.
– Графиня, я покуда еще жив, – взял шутливый тон Виктóр, хотя голос его был слабым и тусклым, – о моем самочувствии можно и у меня справиться.
За редким исключением, Марго не давала спуску никому, особенно тем, кто вздумал бы ее ослушаться, тем более обмануть, да еще и шутить притом. Потому она осадила раненого, машинально протянув руку для поцелуя Медьери:
– Ах, вы лучше лежите и молчите!
– Чем я провинился?
– Да все тем же, сударь, сами знаете чем! Отвечайте: зачем вы пошли ночью на Славяновскую улицу?
– Как же я отвечу, когда вы приказали мне молчать!
– Перестаньте паясничать, князь, вам нейдет. И объясниться вам придется: со мной приехал Виссарион Фомич Зыбин, его задержал крестный.
– Прошу прощения, Маргарита Аристарховна, – обратился к ней Медьери, – с вашего позволения, мы с сестрой удалимся, чтобы она записала, когда и как давать больному мои снадобья.
– Да-да, конечно, – одарила его улыбкой Марго.
– Позвольте напомнить вам, что князю противопоказаны разного рода волнения.
– Он тоже заставил нас поволноваться! – мстительно прищурилась она.
– Будьте великодушны, он очень слаб.
Медьери и сестра ушли, у Марго с губ слетела улыбка, брови ее нахмурились, она уселась в кресло и демонстративно отвернулась от Виктóра, давая ему понять, что она не желает с ним общаться. Тот прыснул, но боль дала о себе знать, и он застонал.
– Так вам и надо, – процедила Марго.
– Вы жестоки!
– А чего вы ждали? – И она выпалила длинную тираду с негодующими интонациями в голосе: – Я должна охать и плакать, глядя на вас? Нет уж, увольте! Вы помешали нашим планам, спугнули негодяев, которые держат Элизу в заточении! Теперь они станут очень осторожны. К сожалению, я не могу вам сказать всего, потому что больше вам не доверяю, но ей грозит опасность. А все вы – упрямец, думаете, вы самый умный… Почему вы улыбаетесь?
– Вы прекрасны, когда сердитесь, должно быть, вам это часто говорят.
– Пф! – фыркнула Марго. – По-вашему, я – скандалистка и только и делаю, что сержусь?
– Я вовсе не это имел в виду. А вы заметили, как на вас смотрит месье Медьери?
– И как же?
– Как хищник на добычу. Остерегайтесь его!
– Ваша буйная фантазия не имеет границ.
В запасе у Марго было еще много гадостей, и она с удовольствием осыпала бы ими Виктóра, но тут в комнате появился Зыбин, умостил свое грузное тело на стуле возле кровати, отдышался и промямлил со сладкой улыбочкой:
– Мое почтение, князь! Меня интересует одно: видели ли вы, кто стрелял в вас? Хотя бы мельком?
– Должен огорчить вас, стреляли-то сзади, – ответил тот.
– Не заметили, может, за вами следили?
– Нет, господин Зыбин, не заметил. Однако полагаю, что в меня стреляли именно потому, что я оказался там, значит, следили.
– А вы там бывали не однажды-с?
– Разумеется! Предыдущую ночь я провел на том месте, где тогда повстречался с Элизой, потом и с утра отправился, затем передохнул дома – и вновь… Я дал им повод выстрелить и тем самым получил подтверждение, что Элиза жива.
– Но когда вы гуляли, князь, что-либо подозрительное, пусть даже и не относящееся к вашим поискам, вы заприметили?
Виктóр отрицательно слегка качнул головой. Он уже изрядно устал, потому Зыбин, сильно разочарованный, засобирался:
– Ну, выздоравливайте, князь. И запомните: не стоит играть с судьбою, полагаясь только на себя!
– Да уж выводы я сделал…
Следуя к выходу за Зыбиным, Марго улучила момент и, подлетев к кровати, надменно прошипела:
– Прощайте, Виктóр! Завтра я навещу вас, коли вы пообещаете не говорить глупостей.
Он не успел дать ей это обещание, так как Нароков, жаждавший поскорее увидеться с другом, открыл дверь. Вместе с ним в комнату князя словно проник некий положительный заряд, что наверняка не должно было помешать раненому. Несколько слов приветствия, затем – прощания с Марго, наставление от нее – не докучать больному, и – Борис оказался у кровати Виктóра:
– Рад видеть тебя живым! А матушка моя уже подготовила для тебя комнату с видом на реку; как только ты немного окрепнешь, мы перевезем тебя к нам и уход обеспечим. Возражения не принимаются…
– Моя Чина – собака редчайшей породы, – не без гордости рассказывала Анфисе ее новая знакомая по имени Изольда, поглаживая собачку. – Ее вывели совсем недавно в Англии, в Йокшире. Пожалуй, в России я – единственная владелица собаки этой породы! Но я вас утомила, Анфиса, простите. Расскажите о себе.
Анфиса помнила, что познакомиться с нею должен был мужчина, насчет женщин инструкций от барыни она не получала, тем не менее не представляться же ей служанкой! Какая горничная носит бриллианты с сапфирами? К тому же эта блестящая молодая женщина, утонченная и красивая, сразу же убежит, узнав, кто ее собеседница, а одной в парке очень тоскливо.
– Я… – замялась Анфиса. – Простите, Изольда, я очень смущена, потому что многого не умею и не знаю.
– Чего же именно вы не знаете и не умеете?
И вдруг словно крутанулось какое-то колесо, на котором сидела Анфиса, а с ним – и ее голова. На ходу она придумала себе другую биографию, да так складно сымпровизировала, что остановиться она была не в силах, сама поверив в то, что рассказывала:
– Например… вести себя в обществе не умею, красиво говорить. Я воспитывалась в деревне, матушка моя умерла, когда мне исполнилось пять лет от роду, а отец был безумно строгим. Он никуда меня не вывозил, не нанимал гувернанток и учителей, всему учил сам, и мне приходилось довольствоваться обществом наших крестьян. Вообразите, мне не доводилось даже платье носить, приличное нашему положению!
Вот теперь если и проскользнет у нее словцо, способное разоблачить в ней горничную, оправдание готово: она – родовитая и неотесанная «деревенщина». И то простодушие, с которым Анфиса делилась с юной дамой рассказом о своем «тяжком бытии», будет оправданно.
– Это же тирания! – воскликнула Изольда. – Почему он так поступал с вами?!
– Он был убежден, что в миру существует множество греховных соблазнов, несущих зло, особенно девушкам, потому и приучал меня к аскетизму. Я ничего не знаю о жизни, но зато перечитала огромнейшее количество книг, у нас прекрасная библиотека, иной раз я до рассвета зачитывалась…
– Что же сейчас случилось, как же он выпустил вас? Впрочем, я догадываюсь… Вас выдают замуж?
– Нет. Батюшка умер.
– Простите, – приложила ладонь к груди Изольда.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
