Книга Клуб для избранных - Татьяна Коган

Краснодар, Россия

Виктор Зорин всегда удивлялся, как метки бывали Олесины сравнения: у этой медсестры во внешности и повадках и правда угадывалось нечто собачье. Что-то от пекинеса или, как Олеся однажды обмолвилась, от брабансона.

— Спасибо. Приятно было иметь с вами дело. — В одетой в джинсы и стильную кофту довольной женщине сложно было узнать вечно насупленную сотрудницу психиатрической клиники.

Она поднялась из-за столика и по-мужски протянула ему руку. Виктор пожал ее.

— Если понадобится еще какая-то услуга, вы знаете, как меня найти.

— До свидания! — Виктор проводил ее взглядом, пока она не вышла из дверей кафе, и вернулся к недопитому кофе.

Вот и закончилась эпопея, отнявшая у него полгода жизни. Чувствовал ли он радость? Скорее — облегчение и грусть. Он истратил слишком много нервных клеток, и у него просто не осталось сил на бурные восторги.

В строительный холдинг Самсона Протасова, крупнейшего предпринимателя на Юге России, Виктор устроился семь лет назад. Начал со скромной должности менеджера, но довольно скоро заработал сразу несколько повышений. Смышленого, дающего надежды молодого парня Протасов приметил сразу и взял под свое крыло, планируя со временем приобщить к управлению компанией. Зорин летал от счастья — лучшей карьеры было сложно желать. А тут еще дочка Протасова, Олеся, запала ему в душу.

Красивая девчонка, молоденькая, скромная, сама не осознающая собственной привлекательности. Впервые в жизни Зорин увлекся так, что всерьез стал подумывать о браке. Когда у него выдавался свободный вечер, он приглашал Олесю на прогулки, развлекал ее, дарил подарки, приходил в гости, незаметно превратившись в друга семьи. Виктор по глупости считал, что она постепенно отвечает взаимностью, медленно проникаясь симпатией, да только просчитался. Олесе, без сомнения, нравилось его общество, но она видела в нем товарища, брата, если хотите. Оттого-то и Протасов смотрел на их общение сквозь пальцы, не возражал, понимал, что опасаться нечего, дочка не собирается влюбляться в его подчиненного.

То, что взаимности ему не добиться, до Виктора дошло слишком поздно — он уже не представлял рядом с собой другую женщину. Но невидимую стену, воздвигнутую Олесей, не пробивали ни долгие осады, ни грубая сила. Каждый раз, когда он порывался изобразить мачо и украсть ее поцелуй, она деликатно, но упрямо отстранялась и смотрела на него своими чуть насмешливыми и вместе с тем сочувствующими глазами, — хоть вешайся. А тут еще карьерный рост застопорился. Протасов хоть и опекал молодого специалиста, всячески поощрял его рабочие инициативы, но поводья придерживал, не давал расправить крылья. Он считал, что Виктор еще слишком неопытен и двигается по служебной лестнице неприлично быстро. Настоящий руководитель должен пройти все этапы становления, а не перепрыгивать через несколько ступеней.

Стоит ли говорить, что Зорин с таким подходом не соглашался, хотя изо всех сил сохранял невозмутимость, делая вид, что его все устраивает.

Да ни черта его не устраивало! Он был на голову умнее старичья, затесавшегося в руководство холдинга, а ему не давали развернуться лишь по причине молодости. Протасов умный мужик, но в чем-то консервативный. Если бы он только дал Зорину шанс полностью проявить себя…

Утопическая картина будущего, которую Виктор себе нарисовал, накрывалась медным тазом. Он практически впал в отчаяние, утратив интерес к жизни, когда случилось благословенное событие. Водитель Протасова то ли напился, то ли по какой-то другой причине не справился с управлением и угробил себя вместе с хозяином.

В холдинге все стояли на ушах — владелицей компании становилась дочь погибшего, не отличавшаяся адекватностью. Сам-то Виктор давно знал о ее психиатрических проблемах и понимал, что их масштабы сильно преувеличены злыми языками. Зорину эта особенность Олеси казалась даже пикантной; девочка вела себя тихо, никого не напрягала. Но, разумеется, не могло быть и речи о том, чтобы позволить ей управлять холдингом. В лучшем случае она бы наворотила дел, в худшем — обанкротила бы мощнейшее предприятие.

Когда у Олеси начались обострения, спровоцированные трагедией, у Зорина родилась идея. Рискованная, дерзкая. Но, если бы она удалась, все сложилось бы идеально.

Сами звезды проявили к нему благосклонность. Он аккуратно подкинул Олесе идею пройти курс лечения, а она неожиданно согласилась. Дальнейшее было делом техники.

Он не собирался ее травить и доводить до самоубийства. Единственное, что ему требовалось, — расшатать ее психику настолько, чтобы Олеся перестала отличать подлинный мир от воображаемого. В таком состоянии он внушил бы ей нужные установки и затащил бы в ЗАГС, что ему впоследствии блестяще удалось. Поразительно, какой блестящий результат дают правильно смешанные психотропные препараты.

Их расписали задним числом, тем более что невесте так не терпелось. Зорину пришлось выложить приличную сумму, зато их брак был официально зарегистрирован несколькими месяцами ранее настоящей даты.

Разумеется, одних лекарств было недостаточно, чтобы заставить разумного в общем-то человека выглядеть и ощущать себя сумасшедшим. Сперва Зорин хотел обратиться за содействием к лечащему врачу, Петру Петровичу, но быстро понял, что тот человек принципиальный и положительный, на грязные дела не пойдет. Хороший-то хороший, но рассеянный и зачастую не видящий того, что творится под носом. Он и из кабинета своего почти не вылезал — иногда Виктору казалось, что в Петре Петровиче есть некоторая доля аутизма.

А вот с помощницей Зорину повезло. Беглого взгляда на дородную медсестру, явно скучавшую и алкавшую лучшей жизни, хватило, чтобы понять: она идеальный кандидат. Женщина оказалась неглупая и с норовом, заломила за свои услуги непомерную сумму. Но Зорин шел ва-банк и мелочиться не собирался. На кону стояла целая строительная империя.

Медсестра подсунула Олесе записку, а потом подменила на простой белый лист. Кричала ночью под дверью тоже она. Марго — девчонку с актерского факультета — она тайно проводила в клинику пару раз в неделю и следила за тем, чтобы та не попадала в поле зрения персонала во время ее коротких бесед с Олесей. Конечно, пришлось дать на лапу еще парочке сотрудников, но те масштаба операции не знали, считая, что оказывают незначительные услуги: например, пропустить на территорию карету «Скорой», не докладывая начальству, а через десять минут выпустить обратно.