Через четыре дня и четыре ночи в строгом доме миссис Джеймсон она начнет скучать по материнской ласке.
Обнявшись и поцеловавшись с бабушкой, Кэт обернулась и крикнула:
— Спасибо, что привезли, Тед! Увидимся в воскресенье.
Она побежала в дом, а Элиза осталась, чтобы забрать вещи.
Женщина была вежливой в первый раз, когда они познакомились, холодной и равнодушной — во второй. Сегодня вечером она даже не пыталась скрыть своей неприязни.
— Благодарю, что привезли мою внучку, — холодно проронила она.
Тед поставил сумки на покрытую ракушечником дорожку.
— Я привез ее потому, что ваша дочь не рассчитывает здесь на радушный прием.
Щеки миссис чуть порозовели.
— Отношения между Дорис и нами — это семейное дело, мистер Хэмфри. Вас оно не касается.
— Кэт моя дочь. Дорис — мать моей дочери. Что затрагивает ее, касается и меня.
Она вскинула голову, и от этого движения стала выглядеть еще холоднее и надменнее.
— Наша семья переживает трудное время, и я не хочу обсуждать трудности с чужаком.
Тед сухо улыбнулся. Если бы он вырос в одной из таких фешенебельных вилл, как эта, а не в трущобах Балтимора, то вполне мог посчитать невежливым продолжение разговора в таком духе. Но раз дело касалось Дорис и Кэт, ему наплевать на обходительность.
— Думаю, трудно Тейлорам, а не вам. Это они потеряли внучку. Это они узнали, что в Кэт не живет частичка их погибшего сына. Вы же не потеряли ничего.
— А, понятно. Мы ничего не потеряли. А как насчет нашей гордости, мистер Хэмфри? Как насчет нашей веры? Всю свою жизнь Эванджелин Тейлор была моей лучшей подругой, а я уже не могу смотреть ей в глаза. Дорис обманула нас. Опозорила в глазах наших лучших друзей. Она обманывала нашу семью и семью Грега на протяжении десяти лет ради своего благополучия. Она скрасила их потерю внучкой, которую они любят и помогают воспитывать, а потом так жестоко отобрала.
Тед нетерпеливо повторил умудренной опытом немолодой женщине слова, кажется, понятые даже ее маленькой внучкой.
— Дорис совершила ошибку.
— Это уж точно. Ее ошибка в том, что она связалась с вами. — Холодная миссис наклонилась, чтобы взять вещи Кэт, но внезапно выпрямилась и посмотрела мужчине в глаза. — Вы можете себе представить, каково нам было услышать, что она неверна Грегу? Мы не любили бы его больше, будь он нашим собственным сыном. Всю жизнь они были вместе. Этого хотели они сами, этого хотели все мы. Они прекрасно подходили друг другу. Такая радость охватила наши семьи, когда они стали супругами, и такой шок поразил, когда он погиб. Смерть Грега потрясла нас. Нам помогло выжить только известие, что Дорис носит его ребенка. И вот, десять лет спустя, она заявляется сюда и объявляет: "Эй, вы, я обманула вас. Кэт вовсе не дочь Грега. Ее отец — один морской пехотинец, с которым я гульнула ночку — ошибочка вышла. Вы уж извините". Воображаете, что мы почувствовали в тот момент? Вы хоть можете себе представить наш позор?
Он поразился, как это ей удалось, как она ухитрилась сделать из слов "морской пехотинец" ругательство. В ее устах они прозвучали так, словно Дорис прыгнула в койку с первым попавшимся, а не отдала свою истинную любовь тому, кто так любил и любит самую прекрасную на свете женщину. А эта чопорная дама превращает их волшебную ночь в… И морской пехотинец ругнулся про себя.
— Чего именно вы стыдитесь, миссис Джеймсон? — сдержанно спросил оскорбленный Тед. — Кэт остается все тем же человеком. Тот факт, что она моя дочь, а не Грега, этого не меняет.
— Я стыжусь своей дочери. Она обманула человека, которого любила, — холодно ответила Джеймсон. — Она предала наших лучших друзей, которые любили ее, как дочь. Она насмеялась над брачным обетом, над нашей любовью к ней.
— Значит, ваша любовь к ней зависела от ее верности Грегу, от вашего представления о подходящей для нее партии. — Он с отвращением покачал головой. — Так вот, Тейлор не был совершенством, миссис Джеймсон, во всяком случае не для нее. Вы сказали, что едва ли любили бы его больше, будь он вашим сыном. Именно так и любила его Дорис — как брата. Она не была влюблена в него и поняла бы это, пока не стало поздно из-за столь поспешного бракосочетания. Если бы только ей дали время. Если бы не внушали, что она обязана выйти замуж именно за этого человека, как будто она не имела права, повзрослев, сделать свой выбор.
Легкий румянец на щеках женщины багровел по мере того, как Тед говорил. Дама была в ярости и одновременно казалась… немного смущенной. Почему? Потому что стала меньше любить свою дочь из-за ее неверности Грегу? Или потому что знала, что оказала на Дорис давление, чтобы она вступила в брак, к которому не была готова, с человеком, которого не любила.
На чашу весов справедливости Тед продолжал бросать свои доводы.
— Вы ведь знали, что дочь не была влюблена в жениха!
Смущение Джеймсон стало заметнее.
— Вы знали, но подталкивали ее к браку. Вам так нетерпелось соединить свою семью с семьей вашей лучшей подруги, что было совершенно наплевать, будут ли ваши дети счастливы.
— Они были прекрасными друзьями, — заговорила женщина, тщательно подбирая каждое слово и с нотками сомнения в голосе. — Они обожали друг друга. Это гораздо важнее той любви, о которой вы рассуждаете.
— Я говорю как раз о той любви, которая приводит к настоящему супружеству. Ваши семьи добились своего, миссис Джеймсон. Вы заставили своих неискушенных детей сочетаться браком. Но вы не могли бы заставить их остаться вместе. Если бы Грег не погиб, их брак не дожил бы и до рождения Кэт. Они не были влюблены друг в друга, и дружба с детства не спасла бы их.
— А вы, значит, мистер Хэмфри, и Дорис влюблены друг в друга! — сделала неуверенный выпад уязвленная мать. — Она ведь обманула и вас. Она лишала вас любви вашей дочери на протяжении девяти лет. Предпочла дать ребенку фамилию своего мужа, а не вашу. Воспитывала Кэт без вас, не дав вам быть ее отцом. Как вы справитесь с этим? Или ваша "любовь" достаточно крепка, чтобы обзавестись семьей?
Теперь и у Теда начало гореть лицо, и его охватило чувство вины и стыда, которое он испытывал и без посторонних нравоучений. Услышав голоса, он оглянулся и увидел Кэт и ее дедушку, выходящих из дома. Они держались за руки и оживленно, со смехом о чем-то разговаривали, направляясь к беседующим.
Поборов смущение, непрошенный в этом доме гость бестрепетно встретил выжидательный взгляд хозяйки.
— Прекрасный вопрос, миссис Джеймсон. Думаю, жизнь скоро даст на него ответ.
Оставив бодро вышагивающего деда, Кэт пронеслась пулей по подъездной дорожке и, подскочив к Теду, повисла у него на плече.
— Хорошо, что вы еще здесь, — выдохнула она. — О чем это вы разговариваете?
— О том, какой ты любопытный отпрыск, — заулыбался Тед.
