Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Если вы живете в таком месте, где люди, говорящие на языках А и Б, никогда их не путают, в этой ситуации довольно сложно оценить степень владения каждым из этих языков. Поэтому, думаю, полезно рассмотреть три важных для языковой истории Индии события, которые не могли произойти в каком-либо ином месте.
Первое из них связано с миграцией на юг индоевропейских народов, которая началась примерно в 1500 году до нашей эры. Представители этих народов принесли с собой индоарийские языки, такие как санскрит, которые смешивались с дравидийскими языками коренных жителей этого региона. Носители дравидийских языков (в настоящее время они представлены в основном тамильским, каннада, телугу и малаяламским) мало-помалу узнавали индоарийские языки прибывающих завоевателей и, в свою очередь, вносили лепту в их изменение. В течение следующих трех тысяч лет языки, относившиеся к двум разным семействам, постепенно сливались. Лингвистический обмен и заимствования происходили по всем направлениям, и эти глубинные процессы далеко не всегда были заметны даже носителям языка. Заимствование происходило в том числе на уровне фонетики: большинство из индийских языков, будь то дравидийские или индоарийские, имеют согласные звуки, которые говорящий произносит, прижимая язык к зубам, по контрасту с согласными, которые произносятся с убиранием языка. Со временем в результате языковой миграции заимствовались и словоформы, и грамматические конструкции. Например, санскрит, который хотя и является индоевропейским языком, в конце концов приобрел очень неиндоевропейские грамматические особенности, которые четко прослеживаются в дравидийских языках.
В итоге то, что вы видите и слышите здесь сегодня, образно говоря, больше похоже на кашу, чем на яблоки. В Индии эта каша всегда смешивалась и еще продолжает смешиваться, несмотря на политическое стремление разделить ее на отдельные составляющие. Языки в обособленном виде могут существовать лишь при наличии четко очерченных границ их распространения. Там, где говорящие на разных языках люди вступают в контакт, неизбежно появляются региональные разновидности, диалекты разных каст и смешанные версии языков.
Эволюция «sprachbund» идет настолько медленно и является столь масштабной, что происходящие при этом лингвистические процессы в основном остаются незамеченными; по этой же причине люди долгое время все еще способны различать и раздельно именовать языки, которые используют. Это приводит к возникновению странной ситуации: люди говорят на пяти языках, но это уже не совсем пять разных языков. Иными словами, с культурной точки зрения мы все еще имеем пять языков, а с когнитивной – уже нет. Соответственно, в этом случае число известных языков не может служить единицей измерения навыков гиперполиглота. Для обладателей нескольких языков в этой ситуации подходит предложенное Вивьен Кук понятие мультикомпетенции.
Вторым по значимости историческим событием, повлиявшим на становление языковой культуры Южной Индии, стало медленное вторжение в этот регион персидского языка, привносимого мусульманскими завоевателями начиная примерно с семисотого года нашей эры. Скрещенный с военным жаргоном оккупантов санскрит породил язык, получивший название хиндустани. Сложные политические мотивы привели в середине двадцатого века к разделению хиндустани на хинди и урду.
Третьим вторжением в индийскую языковую культуру следует считать появление и распространение в этом регионе английского языка. Впервые его носители появились здесь в 1583 году, когда королева Елизавета послала в Индию экспедиционную миссию. Рост политического влияния Британской империи с 1757 года привел к укреплению позиций английского языка в регионе. За последующие 250 лет английский приобрел здесь особый статус, и его уже нельзя назвать просто одним из используемых иностранных языков, хотя в настоящее время существуют абсолютно разные оценки того, какая часть местного населения говорит по-английски, – цифры варьируются от 5 до 50 процентов. Представители высших каст, например брамины, исторически считались подданными Британской империи и имели доступ к английскому образованию; позже, с получением независимости, они унаследовали и структуру власти.
Придя в этот регион, и мусульмане, и британцы обнаруживали культурный ландшафт, уже насыщенный различными языками. Британский чиновник Джордж Гриерсон, занявшись в конце девятнадцатого века изучением лингвистической ситуации в этой колонии, обнаружил, что «в Индии есть районы, которые напоминают о смешении языков в библейской земле Сеннаар после строительства [Вавилонской] башни, поскольку почти каждая мелкая группа племенных деревень имеет свой отдельный язык». Он также обнаружил «огромные равнины», площадью в тысячи и тысячи квадратных миль, «все обитатели которых говорят на одном-единственном языке».
Точный подсчет количества индийских языков был весьма сложной задачей для нескольких поколений исследователей. Впрочем, некоторые статистические данные, позволяющие оценить лингвистический ландшафт этой страны, все же имеются. В 2005 году наиболее распространенным языком – 180 миллионов носителей и 120 миллионов человек, считающих его вторым, – являлся хинди, который с такими показателями мог бы конкурировать с английским языком (328 млн носителей во всем мире). Следующими по распространенности в Индии шли бенгальский язык (70 миллионов носителей) и телугу (69 миллионов). Известно также, что девяносто пять процентов населения Индии говорит на одном из двадцати двух языков, но при этом нет точных данных, сколько всего индийцев говорят более чем на одном языке. По данным проведенной в 1991 году переписи населения, в Индии проживает двадцать миллионов билингв и семь миллионов трилингв, что представляется заниженным показателем, который, вероятно, увеличится по результатам проведения следующей полной переписи. Впрочем, чтобы составить для себя общую лингвистическую картину, не обязательно проводить общенациональное обследование населения. Достаточно попереключать кабельные каналы или заглянуть в газетный киоск, чтобы увидеть современную версию того, о чем писал в своем отчете Гриерсон: газеты в Индии издаются по крайней мере на 34 языках, а радио– и телепередачи выходят на ста четырех. Сидя в своем номере в гостинице, я видел телепередачу, участники которой легко смешивали хинди с английскими словами и целыми фразами. Смешение языков, по-видимому, имеет очень давнюю историю в индийской литературе, но у меня не было возможности убедиться в этом лично. Кроме того, мне очень хотелось бы узнать, насколько интенсивно происходило слияние языков каннада, телугу и хинди.
Индуистская культура отличалась плюрализмом на протяжении тысячелетий, и многоязычие выглядит естественным следствием. Венди Донигер, ученый, занимавшийся изучением религий, охарактеризовал индуизм как «дом с множеством обителей». Эта метафора, на мой взгляд, очень точно отражает языковой уклад тех индийцев, которых я встретил на юге страны. На Западе человек, оказавшийся в ситуации множественной идентичности и неопределенности принадлежности, будет, как минимум, чувствовать растерянность. Здесь же, похоже, действует принцип: чем больше, тем лучше.
История семей Шри и Калы служила прекрасным примером способности к языковой адаптации. Около трехсот лет назад предки Шри покинули южное королевство Мадрас (ныне индийский штат Тамил Наду) и мигрировали на север в Бангалор. В тот момент семья говорила на тамильском. В Бангалоре, сохранив знание тамильского, они добавили к нему местный язык каннада. Примерно двести лет спустя, в 1911 году, отец Шри переехал в Хайдарабад, и вместо того чтобы забыть тамильский и каннада, члены семьи расширили свой языковой репертуар, опять же добавив к нему телугу. Между тем система образования и профессиональная деятельность обеспечили им дополнительное знание хинди и английского. К началу 1970-х годов, когда в семье Шри и Калы родились сыновья, семья накопила так много языков, что у них просто не могло быть единого «родного».
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
