Звуки свирели показались Йинену сладкими и капризными: то они выводили нежную песню, то безумную плясовую. Из-за рева Бенса ему не удавалось как следует расслышать мелодию.
— Хоть бы он не шумел! — сказал он Навису.
Время от времени Бенс погружался в досадливое молчание. И каждый раз музыка доносилась с другой стороны. Ал передергивал плечами, словно песня свирели вызывала у него зуд.
— Хоть бы они прекратили свое горелое дуденье! Зачем они это делают?
— Никто это не делает, — удивленно ответил Литар. — Так просто иногда бывает. Всегда на закате, примерно во время ужина. Не поужинать ли и нам?
— Если вам так хочется,— проворчал Ал. Стюард Бенса принес им холодное мясо, фрукты и вино. Ал почти не ел, но вина пил много. Остальные ужинали, слушали крики Бенса, а в перерывах между ними — свирель. Потом стюард убрал со стола, но они все еще плыли между островами, и свирель все играла.
Митт тоже услышал ее песню, пока шел вниз по склону Святого острова, иногда пускаясь бегом на крутых отрезках тропы. Казалось, звук исходит из сердца острова у него под ногами. Более свободной и радостной музыки он никогда в жизни не слышал. Митту было так весело и спокойно, что он запел бы, если б не боялся испортить музыку.
Но когда он бегом преодолел последний спуск и оказался на галечном берегу, где в вечерней дымке увидел огибающую Высокий Тросс «Дорогу ветров», он чуть было снова не отчаялся.
— Они убежали! Уплыли, а меня бросили!— вскрикнул он. — «Дорога ветров»! Эй, на борту! «Дорога ветров»!
Он прыгал, махал руками и кричал, хоть и понимал, что они уже так далеко, что не увидят и не услышат его.
И вдруг между Святым островом и Оммерном поднялась волна и стремительно понеслась к берегу, на котором стоял Митт. Это было невиданное зрелище: одинокая волна, взметнувшаяся ни с того ни с сего... Митт перестал кричать и ошеломленно уставился на нее. Высокий водяной холм подкатился к берегу и с грохотом обрушился на гальку водопадом белой пены и скрипом камушков. Митт поспешно отскочил в сторону — и увидел, что белоснежный гребень волны замер высоко у него над головой. Мальчик вдруг обнаружил, что смотрит на одного из чудесных белых коней шторма.
— Спасибо, Аммет! — сказал Митт с несколько нервным смехом.
Он ездил верхом всего один раз, когда был совсем маленьким, да и то на фермерской лошади. Он неуверенно двинулся к коню. Тот опустил голову и дохнул на мальчика солеными брызгами.
Митт с опаской ухватился за жесткую влажную гриву (коню это, похоже, не очень-то понравилось) и стал забираться на скользкую спину чудесного жеребца. Конь тряс головой, передергивал под Миттом шкурой, но сбрасывать его не пытался.
— Ты можешь догнать вон ту яхту? — спросил у него Митт.
Конь прыгнул вперед, подбросил его, встряхнул, а потом... Потом он помчался вперед, легко и плавно. Митт обнаружил, что они скачут прямо по морю, разбрасывая брызги. Он обхватил коня за шею. Под кожей играли крепкие мышцы, и она казалась одновременно и холодной, и теплой, словно жаркий день на высокой горе. Брызги сыпались Митту на лицо, под ним проносилась темная вода. Он мог смотреть на это только вполглаза. Он попытался разглядеть «Дорогу ветров», но яхта скрылась за Уиттесом. Уиттес был впереди... Почти рядом... Внизу...
Конь проскакал прямо через остров, не замедляя бега. Единственным отличием было то, что его копыта раскатисто пробарабанили по дерну, а в лицо Митту вместо морской воды полетела трава. Уголком глаза он заметил нескольких людей, которые притеняли ладонью глаза, чтобы рассмотреть Митта на фоне яркого солнца. Но никто из них не казался особенно удивленным.
— Наверное, тут постоянно происходит что-нибудь необычное, — с трудом выговорил Митт, обращаясь к коню, который снова помчался по морю.
На фоне стука копыт опять стала слышна песня свирели, дикая и необузданная. А потом эти звуки сменились шумом воды: конь словно выплескивал из моря мокрый закат. В его сиянии Митт едва успел вовремя заметить палубу «Дороги ветров» — она оказалась почти под ним в тот миг, когда конь растворился в волне серой пенной воды.
Хильди еле-еле успела обернуться. Она увидела улыбку Рисса, кипение спадающей воды и ноги Митта, приземляющиеся на крышу надстройки.
— Тебя нет в живых! — заявила девочка. Это было не слишком приветливой встречей.
— Я еще не привидение, — грубовато ответил Митт. — А где же Йинен?
— С отцом и Алом на «Пшеничном снопе», — горестно сказала Хильди. — Он везет их обратно в Холанд. Они отплыли уже очень давно.
— А, вот оно что... — отозвался Митт.
Он собирался сказать, что ему очень жаль, и выкинуть мысли об отце и брате Хильди из головы, но тут заметил понимающую улыбку Рисса.
— «Пшеничный сноп» будет между Йеддерсеем и последним островом, — сказал матрос. — Дженро об этом позаботится. Они будут ждать, пока солнце не сядет и свирель не смолкнет. Тогда они поймут, что вас не будет.
— О! — воскликнул Митт.
Это было крайне неприятно. Оказывается, мало было решить, что он вернется сюда как друг, — это означало, что он должен и вести себя по-дружески прямо сейчас, да к тому же по отношению не к кому-то, а к Навису. Против Йинена Митт ничего не имел. Но ему не хотелось снова встречаться с Алом. Он бросил недовольный взгляд на нос «Дороги ветров», где все еще оставался Старина Аммет — жесткий, светлый и колючий. Это все он устроил!
Но, глядя туда, Митт вдруг вспомнил — хоть и сам не мог понять почему — ту ночь, когда он впервые увидел Старину Аммета в другом, истинном обличий: тот стоял у бушприта, а «Дорога ветров» висела у гребня чудовищной волны, пытаясь перевернуться и всех их утопить. На мгновение Митт почувствовал себя на месте «Дороги ветров». Но ведь когда он увидел Старину Аммета во время бури, он уже спас Йинену жизнь, вовремя успев схватить его за ногу. Митт вздохнул. Похоже, ему суждено заводить друзей незаметно для себя — как получилось с Сириолем, да, если на то пошло, и с Хобином. Возможно, даже Хильди и Навис тоже уже стали ему друзьями.
— Значит, нам надо побыстрее плыть к Йеддерсею,— сказал Митт.
Рисс с сомнением посмотрел на парус. Он хотел сказать, что они и так плывут с такой скоростью, с какой им позволяет ветер.
— Я об этом позабочусь,— заверил его Митт.
Он пробрался к Старине Аммету и мягко и вежливо тронул фигуру за плечо.
— Будь добр, ты не мог бы дать нам еще немного ветра?
Хильди возмущенно посмотрела ему вслед. Она заметила откровенную досаду, которая отразилась на лице мальчишки, когда он понял, какое решение ему предстоит принять, и эта досада заставила ее растерять всякое доверие к нему. Но тут на глазах у нее вода впереди потемнела и покрылась рябью.
«Дорога ветров» заскрипела. Паруса надулись, и яхта пошла вперед, гораздо быстрее разрезая носом воду.
