Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Лучше она проживет, сколько сможет, а потом спокойно умрет.
Северина улыбнулась. Подводя итоги, можно сказать, что она прожила хорошую жизнь. Она не была одинока, судьба подарила ей счастье быть рядом с самыми любимыми и любящими людьми, с родителями. Многие ли могут похвастаться таким счастьем?
Никогда так не бывает, что Бог не дает тебе ничего. Обязательно дарит что-то очень хорошее, кому-то родителей, кому-то детей, кому-то супруга, а кому-то талант, просто не всегда то, о чем ты мечтаешь сам.
Она не сразу, но научилась благодарить судьбу, и теперь покинет жизнь счастливым человеком. Ей не придется переживать потерю родителей и разрыв с Тоборовским, который произошел бы обязательно, если бы она зажилась подольше.
Она уйдет любящей и любимой, Бог в своей милости избавляет ее от долгих лет страданий, болезней и потерь.
Думая так, Северина улыбалась. Пожалуй, никогда раньше она не была так спокойна и счастлива, и только одна мысль нарушала безмятежность ее души.
Северине было очень стыдно за эпопею с местью Стрельникову. Какой черт ее толкнул под руку в недобрый час?
Почему она решила что нахамить Таньке Сорокоумовой и разрушить человеку жизнь – явления одного порядка? Сколько злобы и тоски высосала из нее эта, как она думала, праведная месть! Не говоря уже о деньгах, потраченных на взятки и детективов. На эту сумму вполне можно было замутить очередной благотворительный проект или тупо открыть новую крупную точку.
Итог: потрачена куча сил и средств, а в результате она не чувствует ровным счетом ничего, кроме неловкости, и бедняга Стрельников превратился в информационное сопровождение оптимизации здравоохранения, что-то вроде наклейки на дубине закона, принуждающей медиков к рабскому труду.
Нужно убрать подальше свою гордость, встретиться с Новиковым и попросить его о том, чтобы приговор оказался максимально мягким. Ну, потеряет доверие, ну, разорится, подумаешь! Гроб карманов не имеет, на том свете ей деньги не нужны, а близкие, которых она оставляет на этом, в любом случае обеспечены до конца жизни.
Северина долго сомневалась, но все же решила пойти на первое заседание суда и удивилась, в каких убогих стенах осуществляется правосудие. Ей казалось, что суд – это нечто торжественное и парадное, а оказались скучные унылые коридоры, насквозь пропитанные безысходностью.
Приземистый особнячок не так давно привели в порядок, но парадоксальным образом он все равно казался ветхим, обшарпанным и каким-то грязным. Достойный финал героического возмездия, усмехнулась она, брезгливо садясь на скамью.
Стрельников сидел в первом ряду: поскольку его не брали под стражу, он был избавлен от унижения быть запертым в клетке.
Детективы предоставили ей много фотографий Виктора, и Северина была готова увидеть корпулентного мужчину средних лет вместо юного красавца, каким она его запомнила, но все равно это было очень грустно.
Она нарочито громко кашлянула, Стрельников обернулся и увидел ее. Северина улыбнулась. По тому, как он нахмурил брови, она поняла, что показалась ему знакомой, но он не может вспомнить, при каких обстоятельствах знал ее. Она снова улыбнулась и энергично кивнула головой, давая понять, что ему не кажется, они действительно хорошо знакомы.
Посмотрев на часы, Виктор встал и подошел к ней:
– Северина? Жесткий глюк, – он коротко усмехнулся, – это ты все подстроила?
Она покачала головой:
– Я всего лишь похлопотала о твоем назначении ректором, вот и все. Брать взятки я тебя не заставляла.
Она все-таки сказала эту фразу…
Оглянувшись на красивую подтянутую женщину средних лет, в которой Северина опознала его жену, Виктор тихо сказал:
– Наверное, я тогда очень сильно тебя обидел.
– Ничего, обошлось. И у тебя обойдется.
Она поднялась, растерянно повела плечами:
– Как странно, Виктор… Всю жизнь я продержала тебя в своем сердце, то любила, то ненавидела, а теперь выясняется, что мне совершенно нечего тебе сказать. Тебе от этого не легче, но теперь я сожалею, что все это затеяла.
Стрельников снова улыбнулся:
– По праву сильного.
Северина кивнула охраннику и пошла на выход. Находиться в этом помещении, до краев наполненном человеческой подлостью и горем у нее не было больше сил.
В коридоре ее неожиданно остановила жена Стрельникова. Охранник вскинулся, но Северина сделала знак не вмешиваться и с любезной улыбкой обернулась к ней. На одну секунду промелькнула тень прежнего чувства жгучей ненависти и зависти к этой женщине, промелькнула и исчезла.
– Простите, вы не могли бы сказать, откуда знаете моего мужа? – спросила Александра вежливо, но решительно.
Северина растянула губы в доброжелательной улыбке, надеясь, что та не выглядит слишком фальшивой:
– Мы старые знакомые и не виделись двадцать лет.
– А вас не затруднит сказать, какого рода было это знакомство? Простите мое любопытство, но мы вместе еще со школы, а я почему-то о вас ничего не знаю.
– И вы уверены, что хотите знать?
Александра решительно кивнула:
– Пожалуйста, – сказала она тоном, какого Северина никак не ожидала услышать от беспомощной домохозяйки, – мне очень нужно знать правду. Я понимаю, что не вправе ничего требовать у вас, но я прошу.
– Хорошо. Когда вы хотите поговорить?
– Чем скорее, тем лучше. Можно сейчас.
– А заседание?
– Я ничего не смогу там сделать, буду только раздражать Виктора.
Они зашли в небольшое кафе, по счастью, оказавшееся приличным и совсем пустым. Охранник расположился у входа, а Александра с Севериной устроились в дальнем углу. Давая Александре время одуматься, Северина долго изучала меню и винную карту, хотя прекрасно понимала: обе они не в том состоянии, чтобы думать о еде. Для облегчения контакта заказала бутылку хорошего вина, но, когда официант разлил его по бокалам, тонкий аромат алкоголя показался таким отвратительным, что она едва смогла справиться с тошнотой. Неужели она волнуется?
– Послушайте, есть еще время передумать, – мягко сказала Северина, – возможно, я просто сумасшедшая или нагло вру. Нет же никаких гарантий, что я скажу правду или всю правду, что еще хуже. Можно передать реальность в таком чудовищном искажении, что это будет хуже всякой лжи. Зачем вам это?
Александра пожала плечами, взяла свой бокал и выпила одним глотком.
– У меня такое чувство, – сказала она глухо, – что как раз я видела реальность в чудовищном искажении. Поэтому говорите.
Северина вздохнула и вдруг почувствовала такой рвотный спазм, что вынуждена была быстро прикрыть рот платком. Только когда она отодвинула свой бокал на другой конец стола, стало немного легче.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
