Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Счастье имеет значение
• Счастье – объективная область нашего опыта[434]. И она поддается измерению. Мы можем спросить людей, что они чувствуют. Мы можем попросить их друзей или наблюдателей дать свою независимую оценку. А также, что самое замечательное, мы можем теперь измерять электрическую активность в соответствующих частях мозга человека. Все эти разнообразные измерения дают вполне согласованные ответы о счастье человека. С их помощью мы можем проследить спады и подъемы в опыте, а также сравнить счастье разных людей. Измерения пока еще достаточно грубые, но они быстро совершенствуются.
Таким образом, счастье – это реальный, объективный феномен. Более того, хорошие чувства вытесняют плохие и наоборот, так что счастье – единая область всего нашего сознательного опыта: от крайней боли и несчастья до высшей радости и удовольствия.
• Мы запрограммированы на поиск счастья[435]. Источники счастья всегда конфликтуют друг с другом, и мы выбираем их в зависимости от сравнительных издержек и того, какую выгоду они могут принести нашему счастью. Обычно то, что делает нас счастливыми, полезно и способствует выживанию вида. Это относится не только к любви к еде и сексу, но и к инстинктивной способности к сотрудничеству; по большей части, хотя и не всегда, нравственное поведение заставляет человека чувствовать себя счастливее. Если мы запрограммированы на стремление к счастью, неудивительно, что вопрос о счастье занимает такое важное место в нашей жизни.
• Очевидно, что самое лучшее общество – это самое счастливое общество[436]. Или таков мной главный тезис. Авторы американской Декларации независимости мыслили правильно. Это означает, что о публичной политике следует судить по тому, насколько она увеличивает счастье и сокращает несчастье людей. Аналогично частное поведение должно быть направлено на достижение наибольшего общего счастья.
Против этой философии выдвигалось множество аргументов, но ни один из них не выдержал критики. Действительно, многие из них растворяются в свете нашего психологического знания. И никто не предложил иного «конечного» принципа, к которому можно прибегнуть, когда одно моральное правило (например, говорить правду) вступает в противоречие с другим (например, с необходимостью быть добрым).
• Едва ли наше общество станет счастливее, пока люди не согласятся, что это – то, чего все мы хотим[437]. Следовательно, у идеала наибольшего счастья две функции. Он может, во-первых, помочь нам бесстрастно посмотреть на то, как организовано общество, а во-вторых, пробудить в нас страстную приверженность общему благу. Современное общество отчаянно нуждается в концепции общего блага, вокруг которой его члены могли бы объединить свои усилия. Это и есть такая концепция. Мы хотим увеличить общее счастье и заявляем о своей приверженности этой цели. Ни один индивид никогда не сможет достичь полного ее осуществления. Но если мы признаем идеал, повысится вероятность того, что мы сможем к нему приблизиться.
Источники счастья
Итак, что же делает людей счастливыми?
• Люди – глубоко общественные существа[438]. Большинство людей предпочитает все время быть в компании. Дружба и брак делают их счастливее. Безработица вызывает большее несчастье, чем просто потеря дохода, поскольку рушатся социальные связи. По сути дела, наши социальные связи определяют нашу идентичность и придают жизни смысл. Таким образом, глубокое заблуждение многих экономистов состоит в том, что они рассматривают человеческое взаимодействие главным образом как средство для достижения цели, а не саму цель. То же самое относится к политике. Многие экономисты жалуются, что людей интересует процесс, а не только «результаты». Но если люди так устроены, кто мы такие, чтобы говорить, что они должны быть иными?
• Будучи социальными существами, мы хотим доверять друг другу[439]. Средний уровень счастья в одной стране в сравнении с другой (как и количество самоубийств) можно в основном объяснить действием шести ключевых факторов. Они включают в себя: долю людей, признающих, что другим людям можно доверять; долю людей, входящих в общественные организации; процент разводов; уровень безработицы; качество правления и религиозную веру. К несчастью, за последние сорок лет уровень доверия в Великобритании и США, в отличие от континентальной Европы, резко упал. В этих странах сегодня процент взрослых, полагающих, что большинству людей можно доверять, вдвое меньше, чем в 1950-е годы. Таким образом, исключительно важна политика, способствующая росту доверия между людьми. Она должна охватывать образование в школах и политику по созданию прочной семьи, надежных местных сообществ и стабильных рабочих мест.
Мы не хотим большой текучки кадров на работе, по месту жительства или в браке, за исключением случаев, когда очевидные преимущества перевешивают человеческие и другие издержки. Точно так же мы не желаем, чтобы наши компании и государственные службы подвергались постоянной реорганизации с огромными потерями доверия на каждом ее этапе. К сожалению, у политических деятелей Великобритании и США «гибкость» и «изменение» приобрели такую же ценность, как материнство и яблочный пирог. Но у негибкости и предсказуемости есть огромные преимущества, которые ценят в континентальной Европе. Факты свидетельствуют, что постоянная реоптимизация – не лучший путь к счастью: у вас больше шансов стать счастливым, если вы согласитесь на то, что «неплохо», чем будете считать, что должны всегда получать самое лучшее.
Люди также хотят, чтобы им доверяли и их уважали. Для этого им требуется некоторая независимость. Большинству из нас нравится осознавать, что мы хорошо работаем и помогаем другим, потому что только так, как нам кажется, мы можем добиться уважения. Это основной момент мотивации к труду – соответствие профессиональной норме. Однако в последние годы работодатели все чаще используют для мотивации финансовые стимулы; оплата, привязанная к трудовым показателям, проникает повсюду, включая государственную службу.
Те из нас, кто это приветствует, полагают, что, если дать дополнительные стимулы, люди будут лучше работать. При этом они делают допущение, что все остальные стимулы сохранят свою силу. Но люди устроены иначе. Если вы за что-то платите людям, они перестают считать, что вы автоматически ожидаете от них этого. Как следствие, они могут начать работать даже хуже. То есть постановка задачи и плата за ее выполнение могут оказаться не лучшим способом революционного преобразования государственной службы.
• Люди также сильно привязаны к статус-кво[440]. Они ненавидят любые потери и беспокоятся о них больше, чем о приобретениях. Ученые обычно обнаруживают, что уменьшение дохода на 100 фунтов отражается на эмоциях в 2 раза сильнее, чем его увеличение на ту же сумму. Это не просто незначительное неудобство, а факт, с которым следует считаться. Однако рационалисты радостно затевают реорганизации, должным образом не взвесив, как нарушение установленного порядка может отразиться на счастье.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
